Мюнхен-Берлин. Монтажер

– Продолжение –

«Какой-то странный свет, будто пелена на всем, небо желтоватое». – «Как гэдээровская пленка ОРВО. Я в новостях слышала: над Германией разнесся песок из Сахары. Обещают дождь, он накроет нас этим песком».

«Так, на чем я остановился? А, да – иногда, ближе к срокам сдачи, я корплю над заказом ночами напролет. Мне нравится работать ночью. Днем – дела, суета, четкое деление – утро, день, вечер. Ночью времени как будто не существует, оно течет плавнее. Вообще, я – копуша... Но одно я понял: главное в работе – начинать, заранее не задумываясь о том, как ты что сделаешь. Просто начинай! Всякие размышления тормозят тебя. А решения всех вопросов приходят сами, по мере работы. Надо двигаться! Пройдя отрезок пути, заглянешь за угол, которого сперва не заметил, и тебе откроется новая перспектива. Повернешь в том направлении – и вся картина, да жизнь твоя изменится. Я придерживаюсь кредо Вуди Аллена: „80 percent of life is showing up“ – быть на месте, показывать, что есть. Многие воображают, что могли бы написать книгу или сценарий, но... не пишут.

Аллен в течение десятилетий пишет свои сценарии на старой пишущей машинке. Куски текста по сей день переставляет с помощью ножниц и клея. Его пишущая машинка переживет его. Три месяца назад я купил смартфон, но записную книжку по-прежнему ношу с собой, всегда могу перечитывать записанное. Я люблю писать от руки. Каждый день составляю себе список дел. Но не заставляю себя отрабатывать все — а то бы стало скучно. Отрабатываю по приоритетам, кое-что остается невыполненным. Некоторые дела отпадают.

Я могу несколько дней подряд не заходить ни в е‑мейл, ни в интернет. На третий день вижу, что ровно ничего не пропустил, и мир не развалился.

Техника с ошеломляющей скоростью эволюционирует. Относительно недавно еще были муляжи мобильных телефонов для тех, кто не мог позволить себе настоящий. Нынче мобильный телефон – стандартная штука, которая есть у всех. Роскошь – стационарный телефон, так как ежемесячно надо платить абонентскую платую. За мобильный телефон абонентскую плату можно не платить – оплачиваешь исключительно произведенные звонки. Можно даже самому не звонить, а всего лишь принимать звонки. Техника очень удобна: на компьютере я передвигаю отдельные части фильмов, легко прибавляю-убавляю на один-два кадра. В прошлом резали пленку, клеили, это было достаточно хлопотно, по десять минут возились с каждой такой операцией. Техника становится и все мобильнее. Обратная сторона – меньший размер затрудняет читабельность. Я установил приложение, позволяющее диктовать тексты. Сидя на скамейке в парке, я наговариваю свои е‑мейлы. Недавно надиктовал двухстраничный е‑мейл, но не перечитывал его на мелком дисплее и не отправил получателю, а прислал его себе на почту, чтобы дома отредактировать его, на что ушла уйма времени.

Смартфон универсален, но что будет, если он сломается? У тебя не будет ни интернета, ни почты, ни записной книжки, ни календаря, ни навигатора. Чем многообразнее функции гаджета, тем беспомощнее человек... и рассеяннее. Сам я – хороший тому пример: на платформе станции выяснил, в какую сторону мне ехать, но начал писать на смартфоне смс – отвлекся, пропустил нужную электричку, сел на следующую – и ошибся.

Перед тем, как мы с подругой съездили в Гарц, мы из интернета – там есть огромная библиотека – скачали немецкую литературу. В отпуске включил смартфон, почитал Гейне – „Путешествие по Гарцу“. Никакого впечатления! Книга – совсем другое: она осязаема, закладкой помечаешь, где прервался, видишь, сколько прочитано, сколько впереди, от книги есть ощущение... мне нравится прикасаться к предметам – орудиям труда, материалу. Я собственноручно проявлял пленку и печатал. В Мюнхен захватил аналоговый фотоаппарат, поснимал подругу на черно-белую пленку, сдам в проявку и... в цифрование. Цифровой камерой я снимаю без разбору – как, наверное, все фотографы. Кадры с фотика перекачиваешь на компьютер. Сотни, тысячи кадров, которых никогда не посмотришь и точно не напечатаешь. А надежен ли цифровой формат, никто не знает, опыта десятилетнего хранения у человечества нет.

Покойный Умберто Эко сравнивал библиотеку с винным погребом: ее стоит иметь, чтобы пробовать разные сорта, выбирать, сравнивать, наслаждаться. Есть книги, которые хочется сохранить на всю жизнь, читать-перечитывать в будущем, дургие прочел и насытил свое любопытство, их можно отдать. Книги полнее могут разворачивать сюжет, чем кино и популярная музыка – у тех средства изображения более поверхностны. Кроме того, книги – приятный элемент обстановки квартиры.

Я патологически не могу пройти мимо коробки с книгами, выставленной на улицу. В Швабинге на днях из такой коробки забрал „Тибетскую книгу мертвых", красивое издание, обязательно почитаю. Гарри Поттера брать не стал».

«„Книгу мертвых"?» – «Да, меня увлекает эта тема. Не менее, чем жизнь. На своем балконе из семян выращиваю помидоры и подсолнухи. Поразительно, как подсолнух вымахивает из крохотного семени. Обожаю следить за ростом растений. Так он неуловим, но после недельного отсутствия очевидно, что что-то произошло без тебя... положительное. Это у меня от деда, того, который родом из Франконии – он был садоводом».

«Книгами не забарахляешься?» – «Нет. Все лишнее продаю. Когда много набирается вещей, иду на барахолку. Удивительно, но люди покупают даже самую распоследнюю чушь, если предлагать ее задешево».

***

«Тебе нужно быть в шесть по работе?» – «Если это можно называть работой – я с приятельницей-куратором галереи в Нойкёлльне договорился на общественных началах показать кино о Берлине, серию фильмов, целую программу. Сегодня на очереди – документалка о „немецких“ турках, трех парнях из турецких семей, выросших в Германии». – «А кто ваша публика?» – Луи улыбается: «Просвещенные немцы. Турки на такое кино не ходят, хотя Нойкёлльн – „их“ район... Отлично, что вовремя выехали. Домой, правда, не успею, отправлюсь прямиком в галерею». – «С чемоданом, сумками?» – «Да! Не беда».