Мюнхен-Берлин. Сестры

Их двое, они вместе, они ждут у выезда со стоянки, где остановиться нельзя. Две сумки и сумочка. Бесьяна и Дорина.

Дорина садится на заднее сиденье, Бесьяна – рядом со мной: «Всю ночь не спала – работала до пяти утра». – «В кафе?» – «В баре». – «Бар какой?» – «В Швабинге, на семьдесят мест, большей частью стоячих. Есть диван, длинный, вдоль стены, два высоких столика». – «Люди ненадолго задерживаются?» – «Нет. Вернее, да – в течение ночи приходит разная публика. Прежде всего – соседи, жители района, завсегдатаи. В баре уютно – да!» – «Вас немного – работающих?» – «Четыре девушки, все дружим, ну и шеф». – «У вас не курят?» – «Нет. Недавно, правда, была закрытая вечеринка, разрешили курить. Я сама покуриваю, но тут у меня через два часа дико заболела голова. Слезились глаза, провоняла одежда. На следующий день от меня самой отвратительно пахло – волосы, даже кожа. Вообще, правильно, что ввели запрет на курение в общественных местах. Чтобы выкурить сигарету, спокойно можно выйти на улицу. Заодно разомнешь ноги, подышишь свежим воздухом. Познакомишься с новыми людьми».

«Когда ты спишь?» – «Утром». – «Такой график не слишком напряженный?» – «Я привыкла. Давно так работаю. Только учиться тяжело, особенно до обеда».

«Чему учишься?» – «Экономике производства». – «В университете?» – «Нет, в Институте прикладных наук. Учеба как отдельная работа. Такой нагрузки не ожидала».

На встречной полосе собирается пробка: машины, грузовики километрами, змея со все удлиняющимся хвостом. Я, с облегчением: «Мы едем на север – непопулярное направление. На Берлин пробок, полагаю, не будет». – «Не то, что на юг. Сложнее всего, по-моему, перебраться через Бреннер. На нем торчишь часами». – «Ты ездила в Италию?» – «Три месяца в Риме учила язык, в школе. Организация, через которую я поехала, предложила на выбор размещение в семье, в общежитии, в студенческой коммуналке. Я выбрала коммуналку, и мне повезло – квартира громадная, за собором Святого Петра. Первые четыре недели я была одна, потом подселились другие учащиеся – из Испании, Австралии. Было весело, мы сдружились. Контакт сохранился».

«Сама Италия тебе как?» – «Италию люблю. Еда вкусная! Мы, – Бесьяна широко улыбается, – ели с утра до вечера. Мучное, мясное, овощное, после – m-m-ma! – жирную порцию тирамису. За три месяца я поправилась на шесть килограмм».

«В своем сообщении я правильно обратилась к тебе – по имени, не по фамилии? Я не смогла определить твое происхождение». – «Имя албанское». – «Что-то означает?» – «Да: заслуживающая доверие». – «Красиво». – «Патриотично. В то время все имена были такие. Но никто меня Бесьяной не называет, все зовут сокращенно „Яна“».

«Вы в семье говорите по-албански?» – «Семья давно в Германии. Все младшие братья и сестры, их трое, родились здесь. Мы жили в Гамбурге, несколько лет назад переехали на юг. По-албански говорим с мамой. Дети между собой и с отцом в основном – по-немецки. Я теряю албанский язык». – «Жалко». – «Да. Последний раз я дома была три года назад». – «Навестила родственников?» – «По отцу. Всю семью матери... убили». – Бесьяна молчит. Ее молчание таково, что понятно: она об этом не будет рассказывать.

***

На стоянке около придорожного ресторана Бесьяна пробегается: десяток шагов вправо и обратно. Пробежавшись, вытягивает ноги: «Болят. Левую подвернула – долго сидеть неудобно». – Сцепив пальцы, прогибает руки. Я: «Не хрустят». – Дорина, сцепив руки, хрустит всеми пальцами одновременно, мы с Бесьяной передергиваемся. Я: «Оставь, это вредно для суставов. Лучше двигай ушами». – Дорина, убрав за плечи блондинистые волосы, сосредоточенно смотрит перед собой. Двигает ушами. Бесьяна: «Ты откуда умеешь?» – «Дядя научил». – «Как ты это делаешь?» – «Надо напрячь вот эту мышцу...». – Дорина показывает, где находится мышца. Бесьяна пробует напрячь ее, но у нее не получается. Дорина: «Посмотри!» – Она опять сосредоточивается, Бесьяна хихикает, Дорина заходится хохотом: «Черт, не могу!»

Снова садясь в машину, они меняются местами – Бесьяна на заднем сидении засыпает, Дорина слушает музыку с плеера. С правой на среднюю полосу резко выезжает фура, я, вписавшись в случайный разрыв между машинами, обгоняю ее по левой. На асфальте разбросаны пластмассовые детали, у обочины стоит черная машина, мужчина с бампером в руках. – Я: «Что там?» – Дорина: «Олень. Мертвый. Кучей лежит».

***

За сто километров до Берлина – второй перерыв. Бесьяна с Дориной друг напротив друга усаживаются на бетонные скамьи за грубый дощатый стол. Вдвоем, одна – черная, другая – белая, поют песню на албанском языке. Забавляются над своим пением.

Бесьяна: «Надеюсь, в Берлине не будет дождя... а то мои волосы закудрявятся». – «Ты кудрява?» – «Да, у меня волосы вьются. До отъезда я их выпрямила. Мне волнистые волосы не идут, я так считаю». – Она глядит в сторону соснового леса. Вставая, сестры продолжают свою песню, смеясь.

***

«Куда вам в Берлине?» – «В Веддинг. У друзей остановимся». – «А планы какие?» – «Сходить на Карнавал культур». – «Что это?» – Дорина: «Еда». – Бесьяна: «Кустарная продукция со всего мира, одежда, украшения». – Дорина: «Музыка». – Бесьяна: «В понедельник вернемся в Мюнхен».

В Берлине я довожу их до удобной им станции метро.

Дорина: «Пока!»

Бесьяна: «Спасибо за подвоз!»

Я: «Счастливо. Приятного пребывания в Берлине!» – И думаю: Спасибо скажите, что живы. Фура нас могла задавить.