Занимательная гебраистика: космос

Платон как-то сказал: «Астрономия побуждает душу взглянуть ввысь и уводит нас из этого мира в другой». Ввысь человечество смотрело всегда — сначала невооружённым глазом, потом, после изобретения Галилеем телескопа — при помощи всё более совершенствующихся оптических приборов. Сначала просто примечали, что и где на небе находится, потом стали выводить какие-то закономерности, а потом и открывать разные вещи, которые обычному приземлённому разуму и осознать-то трудно.

При этом, человечеству достаточно быстро наскучило просто смотреть в небо. Неизвестно, кому первому пришла идея там побывать, но совершенно ясно, что произошло это достаточно давно — по крайней мере, если судить по огромному количеству появившихся в глубокой древности мифов о разных сумасшедших, нашедших способ это сделать. С началом же научно-технической революции данная идея покинула область фантастики и стала занимать умы серьёзных учёных. Причём, занимать настолько, что они даже смогли получить от правительств деньги, и немалые, на реализацию этой идеи.

В Палестине периода борьбы за независимость и позже, в первые годы после провозглашения Государства Израиль, о полётах в космос как-то особо не думали. Денег не хватало на другие, гораздо более приземлённые вещи. Тем не менее, совсем игнорировать эту тему было невозможно — как никак, она была весьма актуальной и обсуждаемой. В космос, конечно, ещё не летали, но серьёзные специалисты уже говорили об этой возможности как о вполне реальной. А раз совсем игнорировать тему было невозможно, то обсуждать её следовало в духе языковой политики — то есть, на иврите.

Это вызвало вполне понятную проблему — терминов, связанных с космосом, в иврите не было. Правда, способы решения проблемы были уже отработаны, осталось только их применить.

Первым делом, понятно, занялись самим словом «космос». Тут всё было относительно просто — в иврите уже было слово «халáль», обозначавшее любое пустое пространство. Ему и добавили ещё одно значение — тем более, что космос под определение пустого пространства вполне подходил. Основа для развития темы была создана.

В 1951 году переехавший в США бывший шеф немецкой ракетной программы Вернер фон Браун опубликовал статью о космических полётах. Фон Браун, конечно, считался очень серьёзным специалистом, но эта  публикация большинством была воспринята  как абсолютнейшая фантастика. Большинством, но не главным редактором израильского еженедельника «Ха-олáм ха-зэ» («Этот мир») Ури Авнери - самым известным в Израиле специалистом в области, которую несколько десятилетий спустя назовут «троллингом». Вообще-то он занимался тем, что действовал на нервы всем, кому только можно, но в тот момент заинтересовался статьёй фон Брауна и решил её опубликовать. В процессе перевода на иврит выяснилось, что не хватает термина для обозначения космического корабля. Проблему он решил самостоятельно, образовав от слова «халáль» термин «халалит» (с ударением на последнем слоге), буквально — «пространственная». Слово оказалось весьма удачным и вошло в язык. Позже, правда, на иврит перевели ещё и английское слово «spaceship» и получили «сфинáт халáль» — буквально «космическое судно». Этот термин тоже вошёл в язык, но, в основном, в его «официальный» пласт.

А ещё через некоторое время ребром встал еще один вопрос — как называть искусственные спутники Земли. Тут Академия языка тоже не очень долго думала — в своё время от глагола «ливá» («сопровождать») по модели, служащей для названий профессий или занятий, было образовано слово «лавйáн» - «спутник». Оно, правда, обозначало естественные спутники планет, но расширение первоначального смысла проблемы не составило.

Таким образом, начало эры космических полётов современный иврит встретил в полной готовности — когда журналисты сели готовить тексты новостных сообщений, у них уже были все необходимые для этого слова.