Регистрируйтесь, чтобы читать цифровую версию журнала, а также быстро и удобно оформить подписку на Rīgas Laiks (русское издание).
Сергей Довлатов писал: «Национальность писателя определяет язык. Язык, на котором он пишет». В соответствии с этим определением, Джозеф Конрад являлся не поляком, а англичанином, Набоков же - то ли англичанином, то ли русским - судя по всему, в зависимости от языка, на котором он писал в каждый конкретный момент.
Короче, отдельные литераторы, писавшие не на родном языке или же имевшие склонность время от времени язык менять, по идее, должны доставлять немало проблем литературоведам из-за сложностей с отнесением их к той или иной национальной литературе. Но Конрад или Набоков были случаями более-менее единичными. Настоящей же головной болью для литературоведов является современная литература на иврите.
Когда в XIX веке на иврите стали писать светские книги, желающих это делать было достаточно, но для них всех иврит не был родным языком - они учили его в «хедерах» - религиозных школах, дома же говорили на самых разных языках, в основном - на идиш, на котором, зачастую, и начинали писать. На иврите они писали, тем не менее, достаточно успешно. Потом часть этих писателей переехала в Палестину и занялась созданием совсем новой литературы, предназначенной, в основном, для молодёжи, перешедшей на иврит в повседневной жизни, а самое главное - для детей этой молодёжи, родным языком которых был уже иврит.
И тут обнаружилась серьёзнейшая проблема. Длинных романов для взрослых понаписали уже достаточно, а вот песенок и сказок для детей не было. То, что знали с детства родители, не подходило по идеологическим соображениям. Создавалось новое общество, одним из символов которого был иврит, и читать детям стихи и рассказывать сказки на идише - языке диаспоры, было как-то не очень. Оставлять же детей без соответствующей литературы тоже было нехорошо, так что проблему стали решать в авральном порядке.
За дело взялись тяжеловесы. Первым среди них был «национальный поэт» Хаим Нахман Бялик, активно участвовавший, помимо прочего, в обновлении лексикона иврита. К нему присоединились представители более молодого поколения, и среди них начинающий литератор Левин Кипнис, который, в отличие от других, писал для детей совсем не по остаточному принципу. Обратив внимание на недостаток книг для детей, он сосредоточился именно на этом жанре, и за свою весьма долгую жизнь - а умер он в 1990 году в возрасте 95 лет - написал около восьмисот рассказов, шестисот песен и порядка ста книг. И всё для детей.
Некоторая заминка возникла с сюжетами. В отличие от братьев Гримм, израильские писатели не имели под рукой складывавшегося много веков фольклора - и, по традиции, обратились к основному тексту на иврите, а именно - к Ветхому Завету. Одно из самых известных детских стихотворений Бялика описывало спасение Моисея, Кипнис же обеспечил израильских детей песенками, которые они поют практически на всех еврейских праздниках - причём, зачастую, не имея понятия, кто их автор. Потом в ход пошли заимствованные сюжеты - так, небезызвестная «сказка про репку» превратилась в переложении Кипниса в сказку про деда Элиезера, который не мог вытащить из земли гигантскую морковку. Судя по всему, репка была заменена морковкой исключительно для того, чтобы название сказки красиво звучало - на иврите она называется «Элиéзер ве-ха-гéзер».
Так и получилось, что литературу для детей, говоривших на иврите, создали писатели, говорившие в детстве на совсем других языках.