Автобиография Афанасия Пуда, художника

Моему папе нравилось писать письма в «Литературку». На­чинал он их так: «Пишет вам учительница неполной средней школы. Мой муж, офицер запаса, вполне интеллигентный человек…» И т.д.

Я родился в 1951 году. По рисованию в школе у меня выше четверки не выходило. Троек учительница вообще не ставила. В шахматы и на музыку родителям меня устроить не удалось, поэтому меня отдали в кружок математики. Теперь я понимаю на своем примере, что лучшие художники должны получаться из математиков. Увы, не все математики про это знали. В кружке все пошло неплохо, я получал каждый год диплом на городской олимпиаде. Но не выше второй степени. Теперь я понимаю, что таким образом мне намекнули, что не только математика интересна. Более того, медаль я в 239-й школе получил тоже серебряную, а не золотую. Тем не менее я поступил в политехнический и там поехал в стройотряд.

И пока мои студенческие товарищи после работы спа­ли, сваленные божественным «Солнце­даром», я нарисовал ша­риковой ручкой их портреты. Выш­ло похоже, и я ощутил потрясение. Только спустя несколько лет я узнал, что в профиль любой дурак похоже срисует хоть кого, хоть президента. Короче, по совету знакомого художника, уже будучи молодым специалистом, я записался в студию рисования при Доме медицинских работников. Туда ходили школьники, готовясь поступать в «Муху», и я с одним милиционером, у которого дочка была художником. Руководитель студии Василий Ильич Суворов (см. Википедию) был блестящим учителем, благодаря ему я понял, что такое рисунок. Живописи он, увы, не учил, это делала его помощница Валентина Иванова. Меня она не научила ничему.

Походив в студию год, я понял, что этого мне достаточно. К этому времени я побывал на газо-невских выставках. Это оказало на меня мощнейшее воздействие, до этих выставок наивысшим достижением в области живописи я считал импрессионизм. Слегка раскрепостившись, я стал рисовать не с натуры всякие картинки, в основном тушью и пером. Параллельно работал в НИИ. Так прошло лет десять. За это время я успел жениться. Жена – учительница литературы – дала мне почитать Андрея Платонова – с тех пор моего любимого писателя – и подарила набор репродукций Чюрлёниса. После этого мне ничего не оставалось, как жениться на ней. С тех пор я стал читать книжки и писать рассказики в стенгазету.

Я был художником нашей институтской комсомольской стенгазеты. Один раз к празднику 23 февраля я нарисовал там праздничных матроса и солдата, смотрящих вдаль. Они вышли такие страшные, что парторг института приказал перерисовать. Клянусь, я сделал все, что мог, но более праздничными лица военных не стали, газету, короче, повесили, но висела она недолго.

А в 1983 году я впервые участвовал в выставке ТЭИИ (см. Википедию, на фотке там даже можно меня увидеть, я справа от В. Шагина в зимней шапке из кролика). Часть работ комиссия управления культуры и КГБ сняли, в дальнейшем это происходило не раз. С тех пор я стал участвовать в выставках, как теперь говорят, авангардистов, хотя ничего особенно авангардного, как я теперь понимаю, там не было. Когда началась перестройка, я написал довольно много картин маслом, которые продавал. Увы, коммерческим художником мне стать так и не удалось. С одной стороны, то, что мне нравилось рисовать, немногие хотели бы повесить у себя на стенке, а с другой стороны, мне нравилось решать задачки на работе. Я и диссертацию даже защитил, и стал небольшим начальником. Но тут вся наука развалилась, и я ушел работать в котельную. За несколько лет работы там прямо у котлов я сделал одни из лучших своих графических серий. А потом опять стал наукой заниматься. До сих пор решаю всякие задачки.

В 1999 году я купил свой первый компьютер. И с тех пор рисую на компьютере. Последние пятнадцать лет только на компьютере. И живописные, и графические картинки сделаны на компьютере. Моя производительность растет с каждым днем! Идей в голове полно, и я выбрал оптимальную форму для их реализации – черно-белую графику. Что вы и можете сейчас увидеть.