Да-да-да, всё – одно

БГ был всегда. В юности он не хуже Высоцкого объяснял мне устройство позднесоветской жизни («Но громко бьют на главной башне позолоченные часы, и граждане страны желают пива»), в 90-е годы рассказывал сказки («Его звали Сувлехим Такац, и он служил почтовой змеей»), в нулевые фиксировал вкус путинской стабильности («Крем и карамель, так достигнут великий предел») и отмечал ползучую эмиграцию («Нам, русским за границей, иностранцы ни к чему»). В десятые же выл, но анализировал, ревел, но описывал обступившую нас посткрымскую некрореальность: «Эти песни не нужны природе – песни с мертвыми на ржавом ветру».

БГ – поэт-математик, он пишет формулами, из которых современники складывают каждый свое жизненное уравнение. Конечно, не у всех хватало времени и терпения десятилетиями оставаться верными прихожанами церкви Свидетелей БГ, поэтому столь часто можно услышать фразу, что после такого-то года БГ сдулся. Она всего лишь означает, что в таком-то году произносящий эту фразу сдул шарик своего внимания и перестал слушать БГ.

Свой последний концерт в России «Аквариум» дал 23 февраля 2022 года. БГ сказал тогда, что чувствует себя как в Мюнхене в 1939-м. А уже на следующее утро осудил войну в фейсбуке и улетел в Лондон – как и большая часть аквариумистов. С тех пор «БГ+» концертирует не по челябинскам, ханты-мансийскам и нижневартовскам, а по парижам, мадридам и ригам. Что нам, русским за границей, сильно помогло. В первый год полномасштабного вторжения типичный европейский концерт группы состоял из двух частей: в первой черные, мрачные песни (в смысле Pinturas negras Гойи) до предела сгущали тоску и отчаяние, а во второй песни светлые растворяли черную печаль слезами – если не радости, то надежды, что какой-то свет еще возможен. Слушать эти концерты можно было хоть каждую неделю – бери билет, садись за руль. И все же тогда казалось, что на вопрос женщины с голубыми губами из предисловия к ахматовскому «Реквиему»: «А это вы можете описать?» БГ ответил бы: «Не могу». Не только не было слов, но было чувство, что в данный момент лучше бы нам всем коллективно помолчать.

Но наступил сентябрь 2023 года, и слова нашлись. В мини-альбоме «Богрукиног» БГ, к тому моменту уже объявленный в России «иностранным агентом», не только разобрался с родиной («Не стой над душой, мама») и ее главарем («Обманулся в расчетах, упал лицом в грязь и не смог»), но и вывел предельную формулу русской жизни. Под небесное пение петербургского хора мальчиков она звучит вкрадчивым императивом: «А ты ешь землю, ешь землю, пой люли-люли». На самом деле там, конечно, поется «ой, люли-люли», но я услышала так.

И это он смог описать.

Ольга Серебряная

Ты сказал, что твои цели и цели грибов расходятся. Каковы твои цели?

Я буду тщательно подбирать слова. Кто-то из великих¹ сказал: «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой!» Это классика. Поскольку до конца моей жизни осталось значительно меньше, чем от ее начала, то мне приходится точно формулировать, что я хочу. Поэтому я занимаюсь именно этим: я навеваю золотые сны. Юмор этой ситуации в том, что это не сны. Но для большей части человечества это будет снами, потому что они еще не успели понять, что это не сон, а явь. Они живут в иллюзии. Они живут в иллюзии политики, денег, бизнеса, скандалов, войны – в любом случае это иллюзии.

Но, сказав это, ты себя выделил из них?

Да, конечно.

И стал тем, кто не живет в иллюзиях, кто уже как бы наяву?

Я себя выделяю потому, что пятьдесят с небольшим лет, уже прошедшие с тех пор, как я занимаюсь тем, чем я занимаюсь (я не знаю, как это назвать), дали мне возможность заметить, что ты являешься тем, кем ты хочешь быть. И, соответственно, окружающий мир вокруг тебя – это проекция того, каким ты хочешь быть.

Твои первые два высказывания, по-моему, с трудом соединяются: если окружающий тебя мир такой, каким ты хочешь быть, а они все спят, как ты вначале сказал, то получается, что ты хочешь с ними вместе спать?

Дело в том, что каждое человеческое существо состоит из массы разных слоев. И большая часть меня, естественно, такая же, как все остальные, то есть я тоже гонюсь за иллюзиями, я тоже живу в состоянии сна, я читаю новости, я зарабатываю деньги, я пытаюсь эти деньги использовать для помощи другим людям. Я смотрю телевизор, смотрю кино – иллюзии все те же, но просто часть меня знает, что все это иллюзия. Часть меня находится со всем этим, а часть меня видит, что это иллюзия, и говорит: «Окей, хорошо. I don’t mind».

Так этот золотой…

Золотой сон, который на самом деле золотая явь.

Ты как ее ткешь?

Нет, она существует. Она изначально существует в каждом из нас.

И ты в оставшееся тебе время хочешь с ней делать – что?

Я хочу, понимая ситуацию, использовать оставшееся время и оставшуюся энергию на то, чтобы помочь другим людям осознать это.

Вот эту золотую явь?

Это то, что называется брахман или атман в Упанишадах.

Хорошо. Но как? Получается, что ты если и не учитель, то принял на себя учительскую роль?

Нет-нет, я абсолютно на себя такую роль не беру. Я доношу слова учителей до людей. От себя я ничего не прибавляю, все уже сказано.

Я перечитывал твои стихи перед нашим разговором, и пара фраз вызвали во мне такую реакцию: «Серьезно? Вот так, да?» И я хочу уточнить…

Давай, я с удовольствием, я готов. Я отвечаю за каждое слово из того, что я спел в своей жизни, и все готов объяснить.

В одной из песен говорится: «Нигде нет неба ниже, чем здесь, нигде нет неба ближе, чем здесь». И это, кажется, сказано про Россию.

(Вздыхает.) Каждый волен интерпретировать сам.

А как ты? Разве это не было сказано про Россию?

Люди, живущие, родившиеся в Англии, могут сказать, что это про Ан-глию. Люди, родившиеся в Китае, могут сказать, что это в Китае. Но я ро--дился в России, и я имел в виду ту страну, где я родился.

Но эта небесная близость и низость как-то соединима с тем, что сейчас происходит «из» России? Про-исходит в буквальном смысле слова.

Что именно ты имеешь в виду: «Что сейчас происходит из России»?

Нет, происходит «из» России, про-исходит из России.

Выходит из России?

Да, военная агрессия против Украины.

Да, но из России также исходят тысячи и десятки тысяч интеллигентов, айтишников, они исходят одновременно с агрессией военной. Еще и исходит потрясающее количество талантливых, умных и честных людей, которые тоже исходят из России и населяют весь остальной мир. И это подарок миру. Потому что они будут работать на Голландию, или Францию, или Америку, или Китай, или Индию. Они будут работать на то, чтобы жизнь во Вселенной и в этих местах стала лучше. Я считаю, что это подарок.

Можно и так это увидеть, но мой вопрос был о другом: об образе народабогоносца, особой миссии России в ис-тории, и с этим, мне кажется, ты как-то играл или…

Ровно в той же степени, с которой я мог бы играть с прогнозом погоды. Потому что история того, как придумывались скрепы для русского народа, происходила при мне, я это видел. И мне было смешно, я спрашивал: «Зачем? Что вам, мало того, что есть русский народ, вам еще нужны скрепы?» Но не послушали.

А ведь скрепы решающим образом сдвинули всю ситуацию. Именно опираясь на эти скрепы, придуманные...

Нет, скрепы придуманы, опираться на них нельзя.

Ты, кроме того, говорил: «В России поставлен эксперимент, легко ли вытравливается человеческое из челове-ка. И оказывается, что очень нелегко». Ты все еще думаешь, что нелегко вытравливается человеческое из человека?

Я думаю о самом простом примере, который можно привести. Самый простой пример, который я могу при--вести, – это Дарт Вейдер из «Звездных войн», самая страшная фигура Галак-тики, имеющая страшные силы, страш-ный потенциал. Он в конце спокойно, из любви к своему сыну убивает мастера всей Тьмы. Так что человеческое из человека очень тяжело вытравливается. Другое дело, что есть люди, в которых человеческое погребено под таким слоем животного, что они про то, что они люди, не знают. Очень многие палачи, не только в Рос-сии, а где угодно – здесь, в Америке, во Франции, где угодно.

Ты можешь объяснить, что значит знать, что ты человек?

Стоп. Это вопрос, на который никто не мог ответить никогда.

Но ты же говоришь: «Некоторые люди не знают, что они…»

Под словом «человеческое» я имею в виду положительные отношения со Вселенной. Когда ты… Сейчас, начнем сначала.

Давай.

В Писании сказано: «Царство Бож-ие внутри вас».

Есть такое.

В Упанишадах и в Гите сказано, что в каждом из нас изначально присутствует божественное начало – брахман, атман, тот, кто населяет поле, тот, кто видит, тот, кто чувствует, тот, кто наслаждается. То есть бог, божественное начало. Дзен-буддизм говорит о состоянии дзен – состоянии полного приятия. Будда говорит о природе Буд-ды. Большая часть мировых религий напоминает нам, что внутри нас есть что-то вечное, бесконечное, находящееся вне времени, вне пространства, что воспринимает этот мир. И именно оттого, что в нас есть вот этот воспринимающий мир, тот, кто населяет поле, атман, – именно поэтому мы и существуем, чтобы этот мир мог воспринять сам себя. Это единственная цель всей жизни. Мир создан для того, чтобы мир мог воспринять сам себя.

Но, ускользнув от вопроса, в чем...

Я не ускользаю, я готов ответить.

Да, но, с моей точки зрения, ускользнув от вопроса «Что такое человек?», сказав, что разные учения старались ответить…

Нет, я сейчас вернусь к этому.

Да, давай.

То есть мы сформулировали, зачем существует мир и зачем существуют люди…

Ну, твое понимание…

Да-да, мое понимание. Соответст-венно, когда ты понимаешь, когда любой человек понимает, что он и все окружающее – это одно и то же по своей сути, что ты, я – это одно и то же. Когда я делаю хорошо тебе, я делаю хорошо себе, поэтому человеческое – это делать хорошо, помогать другим, лечить других, исцелять других, делать других целыми. Улыбаться им, любить их. Любовь – это присутствие бога. Отсутствие любви – это отсутствие бога.

Интересно. Перед смертью моей матери я устроил двухдневный разговор о счастье, на который пригласил своих друзей. Там мы читали Аристотеля и обсуждали еврейское понимание счастья, немецкое. Уходя на эту беседу, я сказал маме, что соберутся мои друзья, будем обсуждать понятие счастья. И она на меня смотрит и говорит: «А что там обсуждать? Счастье – это делать добро другому». И с таким взглядом: «О чем там два дня говорить?»

Ну, в общем, да.