Настраивая машину

Джон Кэссиди (р. 1963) – британско-американский журналист, штатный сотрудник The New Yorker с 1995 г. Автор книг «Dot.con: величайшая история из когда-либо проданных» (2002) и «Как обваливаются рынки: логика экономических катастроф» (2009).

Основателю крупнейшего в мире хедж-фонда Bridgewater Associates Рэю Далио шестьдесят один год, это высокий и несколько изможденный на вид человек с выразительным морщинистым лицом, серо-голубыми глазами и седыми волосами, зачесанными на левый пробор.

Когда я встретил его в начале года в его офисе, на окраине Вестпорта, штат Коннектикут, он был в голубой рубашке с открытым воротом, серых вельветовых брюках и черных кожаных ботинках. Чем-то он напоминал стареющего члена британской прогрессив-рок-группы. После обмена любезностями он взял толстую рабочую папку и повел меня в большой зал заседаний, где его фирма проводила то, что он называет еженедельным собранием «Что происходит в мире?»

Большинство из пятидесяти присутствовавших были опрятные двадцати- или тридцатилетние мужчины. Далио присел впереди. Коллега начал рассказывать о том, как Европейский центральный банк только что выкупил у инвесторов часть греческих бондов ниже номинала – шаг, который выступающий назвал возможным началом полной реструктуризации огромного долга Греции. Далио перебил его. Он сказал: «Здесь ты не совсем прав», – после чего подробно объяснил, что предполагает настоящая реструктуризация долга, заметив, что шаг ЕЦБ – всего лишь «отфутболивание проблемы еще дальше».

Далио – макроинвестор, он делает ставки в основном на тенденции экономики, такие как изменения валютных курсов, инфляция и рост ВВП. В поисках выгодных возможностей Bridgewaterпокупает и продает более сотни различных финансовых инструментов по всему миру – от японских бондов и фьючерсов на медь на Лондонской бирже до контрактов по бразильской валюте – что объясняет и его пристальное внимание к Греции. В 2007 году Далио предсказал, что бум кредитования и недвижимости закончится плохо. В том же году он предупреждал администрацию Буша о том, что многие из крупнейших банков мира находятся на грани банкротства. В 2008 году – катастрофическом для многих конкурентов фирмы Bridgewater – ее флагман, фонд Pure Alpha, вырос в цене на 9,5% по результатам выплат за оказанные им услуги. В прошлом году Pure Alpha вырос на 45%, что представляет собой максимальную прибыль среди всех крупных хедж-фондов. Дела идут весьма хорошо и в этом году.

Дискуссия в конференц-зале перешла на Испа­нию, Великобританию и Китай, где на предыдущей неделе центробанки, пытаясь замедлить инфляцию, подняли процентные ставки. Далио отметил, что существует опасность перегрева китайской экономики, и кто-то спросил, как снижение роста в Китае повлияет на цены на нефть и другие продукты. 36-летний Грег Йенсен, соисполнительный директор Bridgewater и соруководитель по инвестициям, ответил, что, по его мнению, даже спотыкающийся Китай будет продолжать расти достаточно быстро, чтобы поднимать мировые цены на товары.

Далио спросил, имеются ли другие мнения. С дальнего конца комнаты молодой человек в черном свитере заговорил о том, что китайский спад может оказать большое влияние на глобальный спрос и предложение. Далио прервал его: «Ты отвечаешь мне со знанием дела или делаешь предположения?» Молодой человек, назовем его Джеком, сказал, что осмелился бы считать свое предположение обоснованным. «Не делай этого», – сказал Далио. И продолжил: «У тебя есть такая склонность... Мы уже говорили об этом». После неловкого молчания Джек попытался в свое оправдание сказать, что думал, что его просят высказать свое мнение. Далио был непреклонен. В конце концов молодой сотрудник сказал, что пойдет делать тщательные расчеты.

После встречи Далио объяснил мне, что этот разговор был типичным для Bridgewater, где он призывает людей подвергать сомнению доводы других независимо от ранга – в атмосфере «радикальной прозрачности». Далио не постеснялся критиковать младшего сотрудника при мне и при его коллегах. Когда возникает путаница, важно, утверждает он, обсуждать проблемы открыто, даже если это подразумевает публично указывать на ошибки людей – он называет этот процесс «попаданием в синхрон». И добавляет: «Я считаю, что самая большая проблема человечества заключается в эго-чувствительности к тому, прав кто-то или неправ, и к тому, какие у каждого имеются сильные и слабые стороны».

Далио богат – до абсурдного богат. Только в прошлом году он заработал от двух до трех миллиардов долларов, и занял 55-е место в списке Forbes 400. Но то, что больше всего отличает его от других управляющих хедж-фондами – это глубина его экономического анализа и уровень интеллектуальных амбиций. Он хочет казаться кем-то большим, чем трейдер-миллиардер. И действительно, как и его прежний соперник Джордж Сорос, он, похоже, претендует на роль искушенного философа. В октябре 2008 года, в разгар финансового кризиса, он распространил двадцатистраничное эссе с не очень-то скромным названием: «Образец для понимания того, что происходит», где говорилось, что экономика находится не только на грани общего спада, но и на пороге deleveraging («сокращение рискованных рыночных позиций, сформированных при участии кредитного плеча») – периода, когда люди сокращают займы и перераспределяют собственные сбережения – и что последствия этого отразятся на целом поколении. Подобные аналитические выводы не были для Далио чем-то неожиданным, но почти три года спустя, когда экономический рост вновь приостановился, кажутся недалекими от истины.

Многие менеджеры хедж-фондов день и ночь остаются прикованными к экранам своих компьютеров, отслеживая движения на рынках. Далио делает по-другому. Он проводит большую часть своего времени, пытаясь понять, как экономические и финансовые события взаимодействуют в общей структуре. «Почти все на свете похоже на машину», – сказал он однажды, когда читал мне очередную лекцию, что делает часто. «Природа – это машина. Семья – это машина. Жизненный цикл – тоже как машина». Его неизменная цель – понять, как работает экономическая машина. «И тогда я ко всему подхожу просто как к запаянному в корпус прибору у меня в руках. Каким образом машина срабатывает так, что получается финансовый кризис? Как работает механизм сокращения займов? Каково устройство этой машины? И что такое человеческая природа, и как вырастить сообщество людей, пригодных для ведения бизнеса?»

Далио полностью убежден в том, что заповеди, которыми он руководствуется на рынках, можно применять и в других областях – таких как карьерный рост и управление. При этом он настолько высокого мнения о собственных взглядах по этим вопросам, что публикует их в виде сборников. В преддверии нашей встречи он прислал мне копию своих «Принципов» – сто страниц текста, обязательное чтение для новых сотрудников Bridgewater. Текст оказался частично книгой в стиле «сделай сам», частично – инструкцией по менеджменту, и частично – трактатом о принципах естественного отбора, примененных к бизнесу. «Я считаю, что все успешные люди работают по принципам, которые помогают им быть успешными», – говорилось на второй странице. Текст был разделен на три главы: «5 шагов к личной эволюции», «10 шагов к личному принятию решений» и «Принципы управления». Последним из 277 принципов управления был следующий: «Постоянно тревожься о том, что же ты упускаешь. Даже если ты признал себя «тупым дерьмом» и следуешь этому принципу, во всем потакая своим слабостям, пойми, что даже в этом случае ты, возможно, что-то упускаешь. И тогда твоя жизнь станет лучше и безопаснее».

Философия Далио нашла воплощение в рабочей обстановке, от которой у иных мурашки по коже побегут. В прошлом году Dealbreaker, официальный сайт Уолл-стрит, разбирая «Принципы», потешался над разделом, в котором Далио выдал себя с головой, сравнив Bridgewater со стаей гиен, питающихся молодыми антилопами гну. В марте журнал AR, пишущий о хедж-фондах, процитировал слова бывшего коллеги Далио: «Bridgewater – это секта. Они изолированы, имеют харизматического лидера и свою собственную догму». Авторы статьи отмечали, что его «упорство в свержении индивидуального эго отдает принципами так называемых боевых групп маоизма», в то время как «его поиски человеческого совершенства, лишенного эмоций, напоминают фантастический мир из романа «Источник» Айн Рэнд»[1. Айн Рэнд (наст. имя Алиса Зиновьевна Розенбаум, 1905–1982) – американская писательница, идеолог неогра­ниченного капитализма. Герой ее романа «Источник» архитектор Говрад Рорк строит отношения с друзьями, коллегами и возлюбленными по принципам разумного эгоизма – никогда не жить во имя другого человека и не подчинять своим интересам судьбы других.]

Далио не выдает Bridgewater за типичную контору, но критика его задевает. Недавние комментарии в СМИ его раздразнили, потому что, по его мнению, они исказили и свели к банальностям культуру Bridgewater, которая – на чем он настаивает – играет ключевую роль в успехе фирмы. «Именно благодаря этому мы сделали деньги для наших клиентов во время финансового кризиса, когда большинство других рухнули», – написал мне он по электронной почте. «Наша сила заключается в том, что мы знаем, что ничего не знаем, и мы готовы ошибаться и учиться».

После собрания «Что происходит в мире?» он идет обратно в свой кабинет – светлый, но скромных размеров угловой офис с видом на реку Саугатук, увешанный фотографиями жены и четырех сыновей. Он садится за рабочий стол и показывает мне книгу, которую читает: «Ошибки Эйнштейна: человеческие недостатки гения» Ганса С. Оганяна. «Вот величайший ум двадцатого века, и он сделал много ошибок», – говорит Далио. В своих «Принципах» Далио заявляет, что признать ошибки, осознать их и учиться на них есть ключ к успеху. Он пишет: «Боль + Размышление = Прогресс». Bridgewater приводит это уравнение в действие путем организации длительных сессий, на которых сотрудники должны обсуждать свои ошибки.

Следующим пунктом повестки дня Далио была встреча с двумя соруководителями: Йенсеном и Дэвидом Маккормиком, бывшим высокопоставленным чиновником в министерстве финансов при Джордже Буше. Как практически все собрания в Bridgewater, это тоже записывают. Далио говорит, что записи – некоторые аудио, некоторые видео – обеспечивают объективный учет того, что было сказано; они могут быть использованы в учебных целях и позволяют сотрудникам Bridgewater быть в курсе того, что происходит в фирме, в том числе его собственные обсуждения со старшими коллегами. «Они могут подмечать все мои ошибки», рассказал мне Далио. «Они могут убедиться, что ничто человеческое мне не чуждо».

Когда магнитофон включается на запись, Йенсен, Маккормик и Далио приступают к обсуждению возможного выдвижения сотрудника компании на пост старшего менеджера. Маккормик, вежливый человек сорока пяти лет, обучавшийся на инженера в Вест-Пойнте (Военная академия США), убежден, что предыдущий опыт кандидата в крупной фирме на Уолл-стрит дает основания полагать, что тот справится с работой. Далио с этим не согласен. Инвестиционный банк – «совершенно другой мир», по его словам. Но вместо того, чтобы продолжать обсуждение, он просит своего помощника позвать кандидата. Одно из правил радикальной прозрачности заключается в том, что сотрудники Bridgewater воздерживаются от того, чтобы говорить за спиной человека того, чего не сказали бы ему в лицо.

Этот человек пришел и встал у стола Далио. Тот объяснил, о чем идет речь, и сказал: «Я не думаю, что ты бы подошел для этой работы». Сотрудник сел, а Далио и Маккормик продолжили обсуждение его квалификации. Кандидат рассказал о своем опыте на Уолл-стрит и сказал, что думает, что мог бы выполнять работу хорошо. Далио откинулся на спинку стула со скептическим видом. Сотрудник не получил повышения.

Единственный ребенок итало-американских родителей, Рэй Далио родился в 1949 году в Джексон Хейтс, что в нью-йоркском районе Куинс. Его отец был джазовым музыкантом, он играл на кларнете и саксофоне в таких джаз-клубах Манхэттена, как «Копакабана»[2. «Копакабана» – нью-йорский ночной клуб, пик славы которого пришелся на 40–50-е годы, когда в нем выступали Фрэнк Синатра, Элла Фицджеральд, Лайза Миннелли, Пегги Ли, Гарри Беллафонте, комики Джерри Льюисс, Граучо Маркс и др. ]. Мать была домохозяйкой. Когда Далио исполнилось восемь лет, семья купила дом с тремя спальнями в Манхассет, и Рэй поступил в местную общеобразовательную школу. «Я был плохим учеником», – вспоминает он. «У меня плохо с зазубриванием, и мне не нравилось учиться». Начиная с двенадцатилетнего возраста, Далио подрабатывал в соседнем гольф-клубе «Линкс», в котором состояли многие инвесторы с Уолл-стрит. Некоторые из них давали Далио чаевые. Первые приобретенные им акции принадлежали авиакомпании Northeastern Airlines, у которой в скором времени перекупили контрольный пакет. Ее акции выросли в три раза. «Я решил, что это легкая игра», – говорит Далио. К тому времени, как он поступил в колледж в соседнем Университете Лонг-Айленда, он уже составил портфель акций на сумму в несколько тысяч долларов.

Когда он записался на ряд курсов по финансам, то обнаружил, что некоторые предметы ему интересны. Трансцендентальная медитация, которой он занялся после поездки «Битлз» в Индию, помогла ему развить способности. Почти каждое утро перед уходом на работу он по-прежнему медитирует. Демонстрируя технику медитации, он откидывается на спинку офисного кресла, закрывает глаза и складывает перед собой руки. «Это просто умственное упражнение, в ходе которого вы очищаете свой разум, – объясняет он. – Креативные идеи приходят, когда сознание открыто и сосредоточено – когда окружающее видится в эмоционально разряженном свете».

Получив диплом, Далио отправляется в Гарвардскую школу бизнеса, где самостоятельно торгует товарами – зерном, маслом, хлопком и т. д. Вскоре после окончания Гарварда он находит работу в Shearson Hayden Stone – брокерской фирме под управлением Сэнфорда Вейла[3. Сэнфорд Вейл (р.1933) – банкир, миллиардер, филантроп, экс-председатель компании Citigroup.]. Далио работал в товарно-фьючерсном отделе, консультируя владельцев крупного рогатого скота, производителей зерна и других клиентов, как защититься от рисков. (Длинные бычьи рога, подарок фермеров из Калифорнии, висят на стене за его письменным столом.) В 1974-м в новогоднюю ночь Далио отправился в бар выпить с начальником своего отдела и, поспорив с ним, съездил боссу по физиономии. Примерно в то же время, на ежегодном съезде Ассоциации калифорнийских производителей продовольствия и зерна, он заплатил «исполнительнице экзотических танцев», чтобы та сорвала с себя одежду перед толпой. После того, как его уволили, он убедил некоторых из своих клиентов нанять его в качестве консультанта и основал Bridgewater, которым управлял из своей двухкомнатной квартиры. Ему было двадцать шесть лет.

К началу 80-х годов Далио женился, обзавелся семьей и переехал в Уилтон, штат Коннектикут, где жил и вел торги из переоборудованного сарая. Он также консультировал предприятия по управлению рисками и публиковал экономический бюллетень. Одним из его читателей был Боб Принс, молодой финансовый аналитик, работавший на банк в Оклахоме, а в настоящее время являющийся соруководителем Bridgewater по инвестициям. Принс показал одну из статей Далио своему боссу Дэйвиду Моффетту, который впоследствии стал исполнительным директоромFreddie Mac. «Он сказал, что это лучшее, что он когда-либо читал о том, как работает экономика», – вспоминает Принс. Другая статья Далио, которая запомнилась Принсу, была озаглавлена «Что такое ювелир?» Далио описывал ювелира как инвестора с длинной позицией по золоту и драгоценным камням. Если рыночная цена на эти товары растет, ювелир дополнительно зарабатывает на этих вкладах. Если цены падают, он может проиграть. Для ограничения риска Далио рекомендовал ювелиру купить такие фьючерсы на золото, стоимость которых поднимется при снижении цен на золото.

В 1985 году Далио убедил сотрудников пенсионного фонда Всемирного банка доверить Bridgewater управлять частью его капитала. В 1989 году за Всемирным банком последовала и пенсионная система Kodak. В то время большая часть денег Kodak была вложена в акции. Аргументация Далио, которая не сильно изменилась за все эти годы, заключалась в том, что, инвестируя в различные рынки, такие как американские и международные облигации, и используя леверидж для опоры в непредсказуемых ситуациях, Bridgewater могла бы с меньшим риском следовать тенденциям на фондовом рынке или играть против них. «Это был новый способ мышления», – сказал мне Расти Олсон, который долгие годы управлял пенсионным фондом Kodak. «Вы получаете тот же доход, но при этом открыты нараспашку для множества выгодных сфер деятельности».

История хедж-фондов начинается в 1949 году, когда автор журнала Fortune Альфред Уинслоу Джонс открыл частную инвестиционную фирму, используя 60 000 долларов, одолженных у друзей, и 40 000, которые скопил сам. Чтобы повысить прибыль, Джонс сильно влезал в долги и скупал приглянувшиеся ему акции с уплатой только части их стоимости – практика, которая была дискредитирована еще в конце 20-х годов. В качестве «хеджа» (т.е. страховки) против падения рынка Джонс выбирал акции, которые, по его мнению, были завышены в цене, и делал ставки против них – прием, известный как «короткая продажа» (продажа на срок без покрытия). Фонд Джонса регулярно выигрывал у Доу, и к концу 60-х годов прошлого века начал привлекать множество подражателей.

Сегодня в мире существуют около десяти тысяч хедж-фондов, которые слабо регулируются государствами. Вместе они управляют приблизительно двумя триллионами долларов. И по сей день они используют два основных инструмента, которые использовал Джонс: кредитное плечо (леверидж) и «короткие продажи», и берут со своих клиентов большую плату – так же, как делал Джонс. Вдобавок к двухпроцентной комиссии за управление, они вычитают 20% с любых полученных ими прибылей от инвестиций. Джонс утверждал, что эта система оплаты, известная как «два и двадцать», была заимствована из принципов финансирования торговых экспедиций финикийскими купцами. Но сегодняшняя практика также руководствуется налоговой политикой. Она позволяет менеджерам хедж-фондов классифицировать большую часть своих доходов как прирост капитала, который облагается налогом по гораздо более низкой ставке, чем регулярный доход. В то время как полицейские и школьные учителя платят по предельной налоговой ставке в 25%, менеджеры хедж-фондов, в том числе и Далио, в течение многих лет продолжают платить по 15% за львиную долю своих доходов.

Некоторые менеджеры хедж-фондов, такие как Стивен А.[4. Стивен А. Коэн (р. 1956) – основатель хедж-фонда S.A.C. Capital (в 1992 году). Входит в сотню самых богатых американцев по версии Forbes. Значительную часть личных доходов тратит на произведения искусства. В его коллекции – картины Пикассо, ван Гога, Уорхола, Фрэнсиса Бэкона, Джеффа Кунса, а также работа Дэмиена Херста «Физическая невозможность смерти в сознании живущего» (т.н. маринованная акула).] из S.A.C. Capital, и Дэйвид Айнхорн[5. Дэвид Aйнхорн (р. 1968) – американский инвестор. Основал хедж-фонд Greenlight Capital в 1996 году, президентом которого остается до сих пор. В апреле 2008 года публично заявил о возможных подтасовках в отчетности банка Lehman Brothers. После того, как к его словам не прислушались, успешно сыграл на понижение акций Lehman Brothers накануне его банкротства в сентябре 2008 года. С 2011 года – один из совладельцев бейсбольного клуба New York Mets.]из Greenlight Capital, выбирают акции, как это делал Джонс. Другие, такие как Джеймс Саймонс[6. Дэвид Aйнхорн (р. 1968) – американский инвестор. Основал хедж-фонд Greenlight Capital в 1996 году, президентом которого остается до сих пор. В апреле 2008 года публично заявил о возможных подтасовках в отчетности банка Lehman Brothers. После того, как к его словам не прислушались, успешно сыграл на понижение акций Lehman Brothers накануне его банкротства в сентябре 2008 года. С 2011 года – один из совладельцев бейсбольного клуба New York Mets.]из Renaissance Technologies, известны как «кванты». С помощью компьютеров они просеивают рыночные данные, идентифицируют выгодные возможности и осуществляют торги – все при минимальном вмешательстве человека. Как макротрейдер Далио работает в традициях Джорджа Сороса и Джулиана Робертсона[7. Джулиан Робертсон (р. 1932) – американский инвестор и трейдер. Основал в 1980 году хедж-фонд Tiger Management Corp. Довел его капитал со стартовых $8 миллионов до $22 миллиардов к 1998 году, но потом из-за серии рискованных ставок вынужден был закрыть Tiger Management Corp. в 2000 году. В настоящее время продолжает успешно играть на бирже на собственный капитал, инвестирует в новозеландскую недвижимость и виноделие. Поддержал идею Билла Гейтса и Уоррена Баффета поделиться частью личного капитала с обществом.] – известных финансовых спекулянтов, работавших на разных рынках.

Bridgewater долгое время управляет двумя основными инвестиционными фондами. Один из них, All Weather, начисляет низкие тарифы и стремится, чтобы прибыль соответствовала общей рыночной доходности, что известно как «бета», – в любом выбранном клиентом рынке. Другой, Pure Alpha, взимающий стандартную плату «два и двадцать», нацелен на большую прибыль, чем рыночная, и одновременно на ограничение рисков. Для профессиональных инвесторов «альфа» – это сверхрыночная прибыль. Если в одном году S. & P. 500 приносит 15%, а менеджер капитал-фонда производит прибыль в 20%, его альфа составляет 5%.

Частично инновация Далио заключалась в том, что он построил хедж-фонд, обслуживающий главным образом институционных инвесторов, а не богатых людей. Из примерно ста миллиардов долларов, инвестированных в Bridgewater, лишь небольшая часть денег поступает из богатых семей. Почти треть – это деньги государственных пенсионных фондов, таких как пенсионная система сотрудников публичных школ Пенсильвании; еще одна треть поступает из корпоративных пенсионных фондов таких компаний, как Kodak и General Motors; четверть составляют деньги государственных инвестиционных фондов, таких как Государственная инвестиционная корпорация Сингапура. «Зарабатывать деньги на постоянной основе – это Святой Грааль, и Рэй иBridgewater отыскали его», – говорит директор по инвестициям сингапурского фонда Эн Кок Сон. «Они последовательные инноваторы, постоянно занимаются самоанализом и спрашивают: «Правильно ли мы это делаем? – продолжает Кок-Сонг. – Я постоянно думаю: если Bridgewater делает так, не должны ли мы делать то же самое?»

В некоторых хедж-фондах уровень клиентского сервиса является чем-то второстепенным. Инвесторы Bridgewater получают еженедельный информационный бюллетень, ежемесячные сводки о показателях, ежеквартальные обзоры, а также брифинги Далио и других руководителей в формате телеконференций. «Когда многие вели себя очень и очень скрытно, Рэй видел смысл в создании более открытой атмосферы, что оказалось привлекательным для очень крупных денежных потоков», – говорит бывший топ-менеджер в Soros Fund Management Роберт Джонсон, который сейчас руководит Институтом нового экономического мышления.

В последнее время индустрию хедж-фондов потрясли обвинения в использовании инсайдерской информации. В мае основатель Galleon Group Радж Раджаратнам был признан виновным по четырнадцати пунктам в заговоре и мошенничестве с ценными бумагами. Другие правительственные расследования продолжаются, в одном из них фигурирует S.A.C. Capital. Далио иBridgewater это, похоже, не затронуло. По его словам, Bridgewater не получала повесток в суд, и у него нет оснований полагать, что фирма находится под следствием какого-либо официального органа.

Далио – любитель походов и натуралист хемингуэевской закалки: он любит путешествовать по разным местам и убивать разных тварей. Он рыбачит в Канаде, стреляет рябчиков в Шотландии и охотится на крупную дичь в Африке, причем с луком, в частности, на южноафриканского буйвола, который весит до двух тысяч фунтов (около 900 кг) и славится своей агрессивностью – иногда выпускает кишки охотникам своими гигантскими рогами. Естественно, Далио видит во всем этом инвестиционную метафору. «Вопрос всегда заключается в управлении рисками», – поясняет он. «Рискованные вещи сами по себе не рискованны, если вы понимаете их и держите под контролем. Если вы делаете все на авось и небрежно, то можете подвергать себя большому риску». Ключ к успеху, по его словам, в том, чтобы понять: «Где край? И как я могу оставаться на надежном от края расстоянии?»

Один способ сделать это – рассредоточить свои ставки: фонд Pure Alpha обычно ведет тридцать или сорок различных сделок одновременно. «Я всегда пытаюсь выяснить вероятность своей правоты», – говорит Далио. «Учитывая, что я никогда не бываю полностью уверен, я не хочу иметь никаких концентрированных ставок». Такое мышление идет вразрез с консервативным подходом в индустрии хедж-фондов, исходящих из принципа, что единственный способ сорвать большой куш – это поставить на кон все. Джорджу Соросу лихо удалось это сделать в 1992 году, продав «коротко» фунты стерлингов на сумму около десяти миллиардов долларов. Несколько лет назад Джон Полсон поставил огромную ставку против американских ипотечных облигаций и сделал на этом несколько миллиардов долларов.

Далио – как нападающий в бейсболе, все время достигающий первой и второй базы, Хосе Рейес[8. Хосе Рейес (р. 1983) – звездаамериканского бейсбола, один из самых результативных игроков команды New York Mets. В декабре 2011 подписал шестилетний контракт с Miami Marlins. Не путать с испанским футболистом Хосе Антонио Рейесом.] Уолл-стрит. Среди ставок, размещенных фондом Pure Alpha в прошлом году, были длинные позиции в облигациях министерства финансов, японской иене и золоте и короткие позиции в евро и европейских суверенных долгах. Потенциальная проблема с таким глобальным инвестированием в том, что в настоящее время многие рынки движутся в одном направлении, что делает задачу добиться реальной диверсификации трудновыполнимой. Решение Bridgewaterзаключается в том, чтобы «рассредоточить» ставки, приобретая ценные бумаги, которые она считает заниженными, и продавая «коротко» другие, которые считает завышенными. Например, он может купить платину и продать серебро, или купить тридцатилетние британские бонды и продать десятилетние. Прибыль от рассредоточенных ставок, как правило, не связана с общим настроем на рынке.

Другие хедж-фонды пытались подражать Далио, которого иногда называют «портативной альфой», но ни один из них не имел успеха. Стратегия зависит от способности постоянно опережать тенденции на рынках, что многие экономисты считают практически невозможным. Но Далио, кажется, это как-то удается.

В начале года Bridgewater отвернулась от облигаций США и сформировала короткую позицию. Когда рынок облигаций начал спотыкаться, эта ставка (которую фирма с тех пор поменяла) полностью себя оправдала, так же, как и ставки на сырьевые товары и валюты развивающихся стран. На настоящий момент в 2011 году, в то время как обычные хедж-фонды изо всех сил стараются сделать хоть какие-то деньги, фонд Pure Alpha вырос более чем на 10%. Ставка против министерства финансов опровергла критику, иногда высказываемую в адрес Далио, – что он по сути является инвестором на рынке облигаций, выигравший от двадцатилетнего роста цен на них. «Для нас в равной степени привлекательны и долгосрочные и краткосрочные облигации», – говорит он. «Показатели фонда Pure Alpha не связаны ни с каким отдельным классом активов и ни с каким отдельно взятым рынком. Он хорошо работает в любых условиях».

Чем объясняется успех Далио? Его коллега Боб Принс описывает его как «мыслителя высокого полета, скрещенного с приземленным торговцем». Многие экономисты начинают сверху и продвигаются вниз. Они смотрят на сводные статистические данные – по инфляции, безработице, денежной массе – и стараются понять, что эти цифры означают для отдельных отраслей, таких как автомобильная или техническая. Далио делает все по-другому. В любом интересующем его рынке он идентифицирует покупателей и продавцов, прогнозирует, каков может быть с их стороны спрос и предложение, а затем пытается понять, отражены ли его выводы в рыночной цене. Если нет, то значит, имеется возможность заработать. На рынке облигаций США Bridgewaterтщательно анализирует еженедельные аукционы министерства финансов, чтобы понять, кто покупает – американские банки, иностранные центральные банки, взаимные фонды, пенсионные фонды, конкурирующие хедж-фонды – и кто не покупает. На товарных рынках фирма проделывает аналогичные операции, пытаясь понять, в какой степени спрос исходит от корпораций и в какой – от спекулянтов. «Все сводится к тому, кто будет покупать и кто – продавать, и по каким причинам», – объясняет Далио.

Для руководства своими инвестициями Bridgewater собрала сотни «правил по принятию решений». Это финансовый аналог «Принципов» Далио. Раньше он записывал их и подшивал к отдельной папке. Теперь они заведены в компьютеры Bridgewater. Некоторые из правил носят общий характер. Одно из них гласит, что если с учетом инфляции процентные ставки в отдельной стране снижаются, ее валюта, возможно, девальвируется. Другие более конкретны. Принято считать, что в долгосрочной перспективе цена на золото приблизительно равна общему объему денег в обращении, разделенному на размеры золотого запаса. Значительное отклонение рыночной цены на золото от этого уровня сигнализирует от возможности покупки или продажи.

На любом взятом наугад рынке Bridgewater может оперировать десятком-другим различных индикаторов. Далио не полагается полностью на программное обеспечение. Фирма осуществляет конкретные торги, только если Далио, Йенсен и Принс соглашаются, что они имеют смысл. Хотя это неизбежно означает, что инвестирование основывается на чьем-то личном мнении, Далио настаивает, что процесс, тем не менее, продвигается в рамках, определенных правилами, которые он сформулировал в ходе тридцатилетней работы. «Когда я думаю: “Что происходит сегодня?”, я должен провести связь с: “Как то, что происходит сегодня, укладывается в наши рамки принятия решений?”» – объясняет он. В конечном счете, по его словам, преданность систематическому анализу и систематическому инвестированию – это то, что отличает Bridgewater от других хедж-фондов. «Я слышу, как многие делают выводы о происходящем сегодня, не опираясь на соответствующий исторический контекст и выходя за рамки, в которых машина работает», – говорит он.

Если посмотреть на экономику в целом, Далио обращает особое внимание на количество кредитов, которые банки и другие финансовые институты выдают, что он считает ключевым фактором в общей картине расходов. Это может показаться очевидным, но до недавнего времени многие экономисты и политики не обращали особого внимания на рост кредитов, сосредотачиваясь вместо этого на фактическом количестве денег в экономике: банкнотах, монетах, банковских депозитах – на всем, что в значительной мере определяется Федеральным резервным банком. В июле 2007 года Далио вместе с коллегой написали в ежедневном бюллетене Bridgewater о «порочная практике кредитования и использования левериджа», отметив: «Мы хотим избежать этого безумия или унять его». Пару недель спустя, после того как рынок субстандартной ипотеки застыл, информационный бюллетень Далио заявлял: «Это тот распад финансового рынка, которого мы ожидали. [...] Все это пронесется сквозь систему со скоростью урагана».

В поисках исторических прецедентов Bridge­­­water подробно изучил историю предыдущих кредитных кризисов, начиная со времен Веймарской Германии. Исследователи фирмы также проштудировали публичные счета почти всех крупных финансовых институтов в мире и подсчитали, сколько денег тем предстояло потерять от плохих долгов. Цифра, к которой они пришли, приравнивалась к 839 миллиардам долларов. Вооружившись этой информацией, Далио отправился в Министерство финансов в декабре 2007 года, где встретился с коллегами министра финансов Генри Полсона. Никто не уделил особого внимания тому, что он им рассказывал, но он пошел дальше, в Белый дом, где представил свои вычисления высокопоставленным лицам, отвечающим за экономику. «Рэй объяснил, что предвидит астрономические потери в банковской системе», – вспоминает бывший сотрудник администрации Буша, присутствовавший на встрече в Белом доме. «Все говорили о ликвидности. Рэй говорил о платежеспособности».

Видя, что его предостережения игнорируют в Вашингтоне, Далио выпустил еще ряд иеремиад для своих клиентов. «Если в экономике будет спад, это будет не типичная рецессия», – заявлял он в своем бюллетене в январе 2008 года. Скорее, это было бы катастрофой, в которой «финансовые колебания вызовут финансовый кризис, который вызовет экономический кризис... Это продолжится, пока не наступит рефляция, девальвация валюты и не будут даны государственные гарантии эффективности основных финансовых посредников». По мере углубления кризиса Далио продолжал оценивать его гораздо более точно, чем многие высокопоставленные политики. Когда правительство позволило Lehman Brothers рухнуть, он отчаялся. «Итак, теперь мы будем сидеть и ждать, чтобы понять, припасли ли они какие-то козыри в рукаве, или же они на самом деле столь безрассудны, как кажутся», – писал он в бюллетене от 15 сентября 2008 года.

В конце концов, после того, как почти рухнувшая финансовая система привела к глубокой рецессии, некоторые политики начали с уважением относиться к анализу Далио. «Я думаю, что главное политическое решение заключалось в том, что делать слишком мало рискованнее, чем делать слишком много», – вспоминает Лоуренс Саммерс, возглавлявший Национальный экономический совет с 2009 по 2010 год. «Это было решение, к которому пришел я и к которому пришел Рэй». Пока он был в Белом доме, Саммерс читал экономический бюллетень Bridgewaterи каждые несколько месяцев разговаривал с Далио, которого описал мне, как «впечатляюще интеллектуально агрессивного парня». Саммерс объясняет: «Свои взгляды на экономику он отлил в четкие и емкие формулы. Я не уверен, что полностью согласился бы со всеми из них, но они, кажется, послужили очень мощным аналитическим инструментом в тот конкретный период».

Послужили они и мощным инвестиционным инструментом. Предвидя, что Федеральный резервный банк вынуждают печатать много денег, чтобы оживить экономику, Bridgewater сделал несколько ставок, которые должны были окупиться при таком сценарии, например, вложился в долгосрочные казначейские облигаций, сыграл на понижение доллара, прикупил золото и другие товары. Эти сделки помогли Pure Alpha заработать деньги в 2008 году, но «медвежий» настрой играть на понижение встал Далио, прогнозировавшему падение цен, в копеечку в 2009 году. Несмотря на действия Федерального Резервного банка и пакет стимулирующих мер администрации Обамы, Далио предсказывал, что восстановление экономики будет медленным. Когда рост восстановился быстрее, чем он ожидал, и индекс Доу вырос на 19%, Pure Alpha заработал всего 4%. Но в прошлом году, когда рост ВВП замедлился, фонд сделал много денег, ставя на долгосрочные казначейские облигации и другие ценные бумаги, которые, как правило, надежны при слабой экономике.

В апреле статья в журнале New York высмеивала «Принципы» Далио, утверждая, что они читаются «как будто записочки в китайских печениях судьбы, над которыми совместно поработали Айн Рэнд и Дипак Чопра[9. Дипак Чопра (р. 1946) – американский эндокринолог, автор книг «Нестареющее тело, неподвластный времени ум», «Квантовое исцеление», «Создание изобилия», «Путь волшебника», «Путь к любви» и других популярных работ по спиритуализму, Аюрведе и целительной силе разума.]». Его также обвиняли в том, что он управляет Bridgewater, как сектой. «Меня удивило, как много негативного там сказано о наших четко определенных принципах, тем более, что все они – о том, как быть правдивыми и открытыми для того, чтобы лучше работать и строить серьезные отношения», – писал он мне позже. «Большинство недовольных тем, что у нас есть принципы, не читали их – они просто предполагают, что раз у нас их много, то мы – секта. Это ничего. Я думаю, что люди, которые нам важны, уделят время, чтобы прочитать их и составить собственное мнение. А те, кто не удосужится их прочитать, для нас не имеют значения».

Возможно, Далио протестует не по делу. Понятие «секта», конечно, не распространяется на предприятие, где работают высокооплачиваемые сотрудники, которые могут уволиться оттуда в любой момент. Но штаб-квартира Bridgewater находятся в лесу и изолирована от всех других финансовых учреждений; Далио – волевой лидер; а сотрудники действительно разговаривают на особом языке – языке Далио. Боб Эллиотт, 29-летний выпускник Гарварда, проработавший в Bridgewater шесть лет, с полной уверенностью сказал мне: «Как только вы поймете, как работает машина, у вас появляется возможность использовать ее, изучать и применять к разным рынкам». При этом факт, что за время, проведенное мной в фирме, я видел старших сотрудников, критикующих подчиненных, но не наоборот.

В своих «Принципах» Далио признает, что его фирма может показаться странной аутсайдерам и новичкам: «Поскольку культура Bridgewater очень отличается от того, что типично для всего остального мира, люди часто переживают культурный шок, когда начинают здесь работать». Отчасти для того, чтобы минимизировать этот шок, Bridgewater много лет нанимает на работу молодых людей прямо из колледжа (Гарвард, Принстон, Дартмут – излюбленные источники). Но провокативная атмосфера, царящая в фирме, и неослабевающее давление на работников с требованием результатов берут свое. «Мы принимаем много людей, которые довольно быстро сами решают оставить все это», – рассказал мне Майкл Партингтон, рекрутер в Bridgewater. В течение двух лет после поступления в Bridgewater около четверти новых сотрудников увольняют или они уходят сами.

Bridgewater быстро расширяется – теперь она насчитывает более тысячи сотрудников – что привело в компанию большое число руководителей в расцвете своей карьеры. Однажды я отправился в Вестпорт и посидел на заседании руководящего комитета, которое было созвано с целью «синхронизироваться» с недавно нанятым работником, которого я назову Питером и который перешел из большой финансовой фирмы. Все девять членов руководящего комитета Bridgewater сидели за длинным деревянным столом. Питер, худой светловолосый человек, напряженно сидел во главе стола: он выглядел так, будто ждал свой очереди на прочистку зубного канала. Формально собранием руководили Йенсен и Маккормик, но Далио перенял эстафету, заметив Питеру, что во время предыдущего собрания руководителей тот отвечал эмоционально на вопросы Йенсена. «Это обычное дело, когда кого-то допрашивают», – объяснил Далио. «Мозг стимулируется и вызывает такую эмоциональную реакцию». Питер согласился, что расстроился, особенно, когда почувствовал, что его обвиняют, будто он ввел в заблуждение коллег. «Я почувствовал, мою порядочность подвергают сомнению, – сказал он. – Вот когда все вышло из-под контроля».

Далио прошествовал вперед и написал на доске: «ЧУВСТВОВАЛ», «ПОРЯДОЧНОСТЬ» и «ЗАБЛУЖДЕНИЕ». «Чувствовал – ключевое слово здесь [...], и это проблема для людей», – сказал он. После некоторого последовавшего обсуждения он продолжил: «Мы пытаемся создать место, где эго не строит препятствий и где нет эмоциональных реакций на ошибки. [...] Если бы мы могли устранить все подобные реакции, мы могли бы намного быстрее учиться». Другой член комитета, Эйлин Мюррей, вмешалась, сказав, что Питеру наверняка не приходилось вести подобных разговоров на предыдущей работе. Он подтвердил, что не приходилось. Мюррей сочувственно кивнула. «Когда я впервые пришла сюда, я думала: что, черт возьми, происходит?» – заметила она.

Далио еще не закончил. Он предположил, что проблема в том, что у Питера были свои идеи, как поступить, и когда реальность оказалась другой, он не был откровенен со своими коллегами. «Проблема в том, что ты не делишься свободно своими соображениями», – сказал он Питеру. «В отличие от многих компаний, где ты должен сидеть и молчать [...] здесь мы уважаем твое представление о твоей точке зрения [...]. Твоя обязанность заключается в том, чтобы спросить: «Какой в этом смысл для меня?» И если смысла не видишь, не держи в себе». Далио продолжал: «Я хочу сказать: просто откройся, парень».

Питер сказал, что по его мнению совершенно естественно, что новый человек среагировал в условиях стресса так, как сделал он. Тем не менее он добавил: «Если бы ситуация повторилась, я бы более открыто делился своими мыслями».

«Что, по твоему мнению, входит в обязанности лидера?» – спросил его Далио.

Питер ответил: «Первостепенная обязанность лидера – быть прозрачным».

Правила принятия решений в Bridgewater, безусловно, способствуют успеху фирмы. Но Далио считает, что его принципы управления также играют в этом роль. «Что такое типичная организация?» – спросил он меня однажды. «В типичной организации люди ходят вокруг да около и шепчутся друг у друга за спиной: это глупо, в этом нет смысла». В подтверждение своих теорий управления у Далио есть свидетель-эксперт. «Примерно 85% того, что в содержится в Принципах, может быть задокументировано и подтверждено исследованиями», – утверждает Боб Айхингер, психолог по организационной работе, который консультировал Bridgewater и другие крупные компании. Айхингер продолжает: «Лучший ли это способ управлять компанией? С точки зрения результатов, вероятно, да. Может ли большинство работающего населения чувствовать себя комфортно в такой среде? Наверное, нет».

Некоторые высокопоставленные руководители в Bridgewater наслаждаются своей работой. Эйлин Мюррей, которая руководит системой бухгалтерского учета и технологиями фирмы, – одна из таких. До перехода в Bridgewater в 2009 году она провела двадцать пять лет на Уолл-стрит, дослужившись до высокого поста в Morgan Stanley. «Я не хотела попасть в какую-то пробирку в Вестпорте и стать частью большого эксперимента», – говорит она, вспоминая свои первоначальные долгие беседы с Далио. «Если кто-то стремиться сделать меня лучше, я действительно это ценю. Если же мной командуют только потому, что могут, или потому, что они – начальство... то мне не по себе». По словам Мюррей, теперь она убедилась, что это все же «намерение сделать людей лучше... Я не видела ни одного другого директора, который бы столько времени тратил на развитие своих людей, сколько тратит Рэй».

Другой новый член руководящего комитета Bridgewater, главный юрист фирмы Джеймс Коми с 2003 по 2005 год занимал должность заместителя генерального прокурора в администрации Буша. «Большинство моих друзей думают, что у меня кризис среднего возраста», – сказал мне Коми по телефону о своем решении в прошлом году оставить Lockheed Martin и принять предложение Далио. Он устал от корпоративных интриг и жаждал обстановки, где люди говорят власти правду в лицо, но по его словам ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к работе с Далио. «Когда Рэй прислал мне мейл со словами “Я думаю, что то, что ты сегодня сказал – бессмыслица”, я подумал: «Что он имеет ввиду на самом деле? Куда он клонит? Как мне играть? Кто мои союзники?» Все то, о чем вы думаете во внешнем мире. Мне понадобилось три месяца, чтобы понять, что когда Рэй говорит: “Я думаю, что ты не прав”, то он на самом деле имеет ввиду “Я думаю, что ты неправ”. Он не пытается спровоцировать вас или что-нибудь еще».

Сначала Коми поражало, сколько времени тратили в Bridgewater на принятие решений из-за непрерывных внутренних дебатов. «Я сказал: боже мой, надо поставить все с головы на ноги. Давайте что-то, наконец, делать», – вспоминает Коми. «Но, – добавляет он, смеясь, – контроль сознания работает. Я пришел к выводу, что все эти дебаты на самом деле снижают неэффективность в долгосрочной перспективе, поскольку предотвращают принятие плохих решений». О Далио Коми говорит: «Он жесткий и он требовательный, и иногда он слишком много говорит, но, клянусь богом, он умный сукин сын».

Эти качества Далио наводят на щекотливый вопрос: насколько успех Bridgewater обеспечивается не тем, как фирма организована, или какой-то «радикальной прозрачностью», а просто способностью босса инвестировать? В других хедж-фондах основной актив фирмы известен: каждый вечер он выходит за дверь и усаживается в машину с шофером. Так ли уж отличается от них Bridgewater? Несмотря на то, что фирма торгует более чем на ста рынках, широко распространено мнение, что основную прибыль приносят две области, в которых Далио является экспертом: облигации и валютные рынки крупных промышленных стран. В отличие от некоторых других хедж-фондов Bridgewater ни разу не сделал больших денег на фондовом рынке США – в сфере, где у Далио меньше опыта. «Bridgewater на самом деле – это Рэй», – сказал мне один из бывших сотрудников. «Ключевые решения, которые они принимали – где они действительно сделали деньги – это Рэй. Большинство из того, что имеет какое-то значение – это Рэй при поддержке Грега и Боба. Можно было бы управлять фирмой, имея сорок или пятьдесят человек, а не тысячу, и в принципе все шло бы так же».

Пока Далио жив-здоров, тот факт, что он играет ключевую роль в инвестициях Bridgewater, не представляет угрозы (исходя из прошлого опыта, это большое преимущество). Но с точки зрения бизнеса и маркетинга предположение, что успех Bridgewater зависит от Далио, считается проблемой. Как объяснил бывший сотрудник: «На рынке у такой модели будут сложности: один парень и его блестящий послужной список. Если вы хотите продавать услуги своей фирмы институциональным клиентам, очень важно казаться правильно управляемой фирмой. Для этого нужно быть очень умным. Большинство людей хотят купаться в лучах славы. Слова «Я просто управляю этой машиной» умаляют вашу индивидуальную гениальность, но для бизнеса – это умный ход».

Далио спорит с подобными взглядами. Он настаивает на том, что сам является лишь отдельным членом большой команды, с Грегом Йенсеном и Бобом Принсом в качестве его соруководителей по инвестициям. Он сравнивает комментарии бывших сотрудников с придирками разведенных супругов. На самом деле пока фирма процветает, Далио старается держать обещание пореже посещать офис, передав ежедневное ?управление Йенсену и Маккормику. «Я несколько отошел в сторону: готовлюсь к роли министра или ментора», – утверждает Далио, сравнивая себя с Ли Куан Ю, многолетним премьер-министром Сингапура, который оставил свой пост в 1990 году, но до сих пор сохраняет большое влияние. В этом месяце Далио формально отказывается от своего директорского звания в пользу нового титула «Ментор».

Перемены в управлении и худой внешний вид Далио породили слухи о его болезни, но мне он заявил, что с ним все в порядке. Он сказал, что похудел в результате «специальной программы потери веса», и добавил, что ни в коем случае не намерен отказываться от своей роли в управлении инвестициями в Bridgewater. Отстраняясь от ежедневного управления и принимая в фирму опытных людей, он стремится, по собственным словам, к сохранению сути фирмы, которую изначально строил в расчете на свой уход в будущем. Bridgewater вырос настолько, что два ее основных фонда в настоящее время закрыты для новых инвесторов. Недавно она открыла третий фонд: Pure Alpha Major Markets – Чистая альфа крупных рынков.

В прошлом году Далио продал около 20% Bridge­water нескольким из ее сотрудников – сделка финансировалась давними клиентами фирмы, и он сказал мне, что в конечном итоге хотел бы продать всю свою долю коллегам. В отличие от других управляющих хедж-фондами, он, однако, не ставит целью сколотить очередное состояние, выставив свою фирму на фондовый рынок. «Я не хочу выставлять Bridgewater на торги или предоставить контроль над ней кому-то извне, – говорит он. – Я думаю, что люди, которые так поступают, как правило, портят фирмы».

Далио настаивает на том, что деньги никогда не были его главной мотивацией. Он живет хорошо, но избегает показного потребления, которому предаются некоторые из его конкурентов. У него и его супруги Барбары, на которой он женат уже 34 года, два дома – один в Гринвиче, штат Коннектикут, и один в Гринвич-Виллидже, в котором он иногда проводит выходные (в настоящий момент они строят новый дом на воде в Коннектикуте). Помимо охоты и походов, главное хобби Далио – музыка: джаз, блюз и рок-н-ролл. Недавно он присоединился к благотворительной кампании, основанной Биллом Гейтсом и Уорреном Баффетом, взяв на себя обязательство отдать по меньшей мере половину своих капиталов (Forbes оценивает его состояние в шесть миллиардов долларов). Вместе с женой он написал в открытом письме: «Мы поняли, что у нас достаточно денег на поддержание основных потребностей – хороших отношений с другими, здоровья, стимулирования идей и т. д. – иметь еще больше денег хоть и приятно, но не так уж и важно».

При этом Далио вовсе не извиняется за свое богатство или за свою профессию. Агностик и – по собственному описанию – «гиперреалист», он считает само собой разумеющимся, что все социальные системы подчиняются законам природы и что отдельные участники вознаграждаются или наказываются в соответствии с тем, насколько они этими законами руководствуются. Он считает финансовые рынки всего лишь еще одной социальной системой, которая определяет выплаты и штрафы по тому же принципу. «Вы должны быть точными», – говорит он. «В противном случае вы будете платить. Альфа – это нулевая сумма. Для того чтобы заработать больше рыночной прибыли, вам придется брать у кого-то деньги».

Далио прав, но в некоторой степени подыгрывает сам себе. Если менеджеры хедж-фонд играют в игру с нулевой суммой, то в чем состоит их общественная польза? И если, как утверждают многие критики, никакой пользы нет, как они оправдывают свои огромные барыши? Когда я задаю Далио эти вопросы, он настаивает, что через пенсионные фонды инвесторы Bridgewaterработают на учителей и других работников госсектора, и что в прошлом году его фирма принесла больше пользы своим клиентам, чем Amazon, eBay и Yahoo вместе взятые. Однако одно дело – сказать, что успешные менеджеры хедж-фондов получают честно заработанное богатство. Совсем другое дело – утверждать, что целая индустрия преследует общественно-полезные цели. Но именно это утверждает Далио. «В совокупности, она действительно делает большой вклад в эффективность распределения капитала, а распределение капитала – очень важное дело», – говорит он.

Как многие успешные финансисты, Далио оправдывает капитализм и свое место в нем дарвиновским процессом, в котором общая логика системы иногда остается скрытой. Это, кстати, именно то упоминание гиен, раздирающих антилопу гну в его «Принципах». «Хорошо это или плохо?» – пишет он. Как и «сама смерть, такое поведение является неотъемлемой частью чрезвычайно сложной и эффективной системы, которая работает с момента возникновения жизни». Конечно, эта точка зрения позволяет закрыть глаза на то, что хедж-фонды с их стадным поведением внесли вклад в раздувание спекулятивных пузырей на рынках акций высоких технологий, нефти и другого сырья. Даже некоторые защитники отрасли признают, что это реальная и потенциально разрушительная проблема. «Аргументы в защиту того, что хедж-фонды наращивают экономическую добавленную стоимость, имеются», – говорит Эндрю Ло, экономист из Массачусетского технологического института, который управляет своим собственным хедж-фондом. «В то же время, они создают системные риски, которые действуют в противовес положительным результатам».

Поскольку хедж-фонды используют много заемных денег, чтобы увеличить свои ставки, они подвержены драматичным провалам: история этой отрасли изобилует ими. Это не имело бы большого значения, если бы другие отрасли экономики не зависели от действий хедж-фондов, но иногда это случается. В 2008 году хедж-фонды держали сотни миллиардов долларов на депозитах в инвестиционных банках, которые действовали в качестве посредников и контрагентов во многих сделках. Когда Уолл-стрит попал в беду, ряд хедж-фондов немедленно потребовали свои деньги обратно. Эти требования стали виртуальным нападением на банки и сыграли роль в падении Bear Stearns и Lehman Brothers. Далио признает, что Bridgewater была одним из фондов, который вывел много денег из Lehman и других фирм Уолл-стрит, но он утверждает, что другого выбора не было. «Я – доверенное лицо своих клиентов. Я обязан знать, где рискованно, а где – нет, и вовремя уходить от рисков».

Хедж-фонды также сыграли роль в радикальном увеличении неравенства доходов. 15 лет назад на Уолл-стрит зарплаты в пять или десять миллионов долларов в год были редкостью. Сегодня руководители и ведущие трейдеры обычно требуют значительно более высокие суммы, чтобы не отставать от своих коллег в хедж-фондах. Вдобавок к искажению структур зарплат в других местах, награды, которые получают менеджеры хедж-фондов, привлекают в индустрию наиболее ярких выпускников научных и математических факультетов. Неужели это действительно в интересах Америки, чтобы так много из ее молодых талантов играли в игру с нулевой суммой?

Вместо того чтобы задумываться над этими вопросами, Далио, как любой успешный хищник, сосредоточивает свое внимание на бизнесе: на рынках и перспективах мировой экономики. Весной 2011 года он сказал мне, что экономический рост в Соединенных Штатах и ??Европе вновь замедлится. Отчасти потому, что у некоторых чрезвычайных политических мер, таких как пакет стимулирующих мер администрации Обамы, скоро окончится срок действия; отчасти из-за хронической задолженности, которая продолжает оказывать давление на эти регионы; и отчасти потому, что Китай и другие развивающиеся страны будут вынуждены предпринять решительные политические действия для снижения инфляции. Теперь, когда спад, похоже, начался, Далио считает, что он будет затяжным. «Мы все еще находимся в периоде сокращения доли заемных средств», – говорит он. «Мы будем оставаться в нем в течение десяти лет или дольше».

Далио думает, что некоторые страны с крупной задолженностью, в том числе – Соединенные Штаты, в конечном итоге решат печатать деньги, для того, чтобы справиться со своими долгами, что приведет к коллапсу их валюты и их рынка облигаций. «В истории не было случая, когда они не начинали печатать деньги и девальвировать свою валюту», – отмечает он. Другие развитые страны, особенно те, которые привязаны к евро и тем самым к Европейскому центральному банку, не имеют возможности печатать деньги, и им суждено пройти «классическую депрессию», – утверждает Далио. Недавние договоренности, призванные избежать немедленного дефолта Греции, не изменили его пессимистического мнения. «Люди сосредотачиваются на конкретной вещи и моменте и забывают о более крупных процессах, лежащих в основе всего», – говорит он. «Вот что завело нас в долговой кризис. Забота только и исключительно о сегодняшнем дне».

Оценка Далио звучит пугающе правдоподобно. Но когда человек играет на мировых финансовых рынках, тщательный экономический анализ является лишь первым этапом игры. Не менее важно правильно рассчитать время. Я спросил Далио, когда все начнется. «Я думаю, что конец 2012 или начало 2013 года станет еще одним очень трудным периодом», – сказал он.

New Yorker, 25 июля, 2011