Свободный философский трактат

Яимею всего несколько часов для краткого изложения моих взглядов. Это трудно, поэтому я не уверен, что сам буду доволен написанным. Для скорости пишу по-русски. На систематичность не претендую.

Кстати, философия и не обязана быть системой. Охотно допускаю, что она и не может стать системой.

Одна из важнейших проблем – это проблема обоснования нашего знания. Для меня она интереснее всех остальных.

Мы любим деление на «да» и «нет» – вероятно, потому что оно простейшее. Оно достигается единым актом деления, и получаются две области, соответствующие «да» и «нет». Так же и прямая делит плоскость на две части.

Это деление производится нами во многих случаях. Мы желаем какого-либо практического результата и разделяем область всех возможных предположений на две. Одна соответствует «да», другая – «нет». Предположения первой области мы принимаем (как благоприятные), а второй – отвергаем.

[…]

Затем мы очень часто забываем о том, что эти два деления различны, и в результате принимаем благоприятное за действительное.

Ошибки порочного круга, или petitio principii, так естественны, вероятно, именно по этой причине. Они связаны со стремлением к простоте, в результате которого желаемое принимается за действительное.

Сама разумность такого простого деления на две части является не более как простейшей гипотезой. Люди привыкли к ней гораздо раньше, чем научились воспринимать ее как гипотезу.

На самом деле как действительность, так и идеи аморфны, то есть расплывчаты и не имеют (в общем случае) четких границ. Вера в четкие границы связана с нашей верой в собственные понятия. Она не обязательна. Вместе с ней не обязателен и принцип tertium non datur.

В нетривиальных случаях этот принцип не заслуживает никакого доверия. Но это не должно нас обескураживать. Возможны глубокие убеждения и в терминах расплывчатых понятий. Например, мы убеждены в том, что предложение 2 × 2 = 4 – истинно, несмотря на то, что понятие истинности расплывчато.

[…]

Пора заговорить об этих вещах на языке двадцатого столетия.

Многие убеждения трудно поддаются анализу из-за неприспособленности нашего языка, который выработался – увы – меньше всего для философского общения. Эта неприспособленность языка порождает многие псевдопроблемы, которые, однако, в силу своей навязчивости сумели заслужить почетное звание «вечных вопросов». Пока мы не достигли ясности в понимании этих вещей, мы не должны отмахиваться от этих псевдопроблем.

Перечислю важнейшие из них:

1. Реальность бытия. Сомнение в ней выражается декартовским принципом о том, что все сомнительно, кроме сogito ergo sum. Последовательное продолжение – солипсизм Беркли. Напрасно над ним смеются невежды.

Коллективный смех ровно ничего не доказывает, даже когда в толпу оказываются затиснутыми такие люди, как Бертран Рассел, не говоря о Ленине. Не стану повторять хорошо известные вещи. Известна позиция «изоморфизма» между солипсизмом и реализмом. Хочу уточнить: с точки зрения реализма возможно невоспринимаемое, так что на него этот изоморфизм не распространяется.

Я в раннем возрасте – если не в детстве – испытывал сомнения в принципе реализма. Это говорит не о глубине моего ума, а о естественности этого сомнения, которое должно быть свойственно каждому человеку независимого склада мысли. В 16 лет я порвал с верой в реализм и больше никогда к ней не возвращался. Лет в 20 я встал на точку зрения «изоморфизма» (с указанной выше оговоркой). А еще года через три оценил все это как псевдопроблему.

[…]

2. Материализм. Эмансипировавшись от веры в бога, люди впали в противоположную крайность – материализм. Это произошло по принципу tertium non datur, примененному самым грубым образом.

На самом деле тут есть вполне осязаемое «третье».