Кандидат в президенты в гробу на колесах

Какие только предвыборные обещания не звучали в истории политического устройства США, но вот бессмертие своим избирателям вряд ли сулил кто-то, кроме Золтана Иштвана. В 2016 году он принял участие в президентских выборах от им же основанной Трансгуманистической партии. В кампании 2020 года он тоже баллотировался – на этот раз, правда, от республиканцев.

Активисты движения трансгуманистов действуют в самых разных областях – от разработки искусственного интеллекта и крионического замораживания до модификации тела и прав киборгов. Но в центре этого обширного круга интересов лежит единый принцип: преодолеть смертность человека, используя все доступные научные и технологические средства. Основание партии трансгуманистов стало первой и, по мнению Иштвана, не последней попыткой представить движение на политической арене. Во время предвыборной кампании партия на автобусе в форме гроба отправилась в агитационный тур и завершила его, зачитав у Капитолия ею же сочиненный Трансгуманистический билль о правах. Шестой пункт гласит, что трансгуманист должен воспринимать старение как болезнь, в будущем – возможно, уже совсем скоро – излечимую.

Следует добавить, что не все трансгуманисты настроены столь оптимистично. Среди представителей движения есть и такие, кто осознает связанные с радикальными технологиями риски. Иштван также прогнозирует, что между технологичными, наделенными искусственным интеллектом сверхлюдьми и простыми смертными может вспыхнуть что-то вроде гражданской войны и трансгуманисты в этом столкновении однозначно одержат верх. Но создается впечатление, что сам он воспринимает это как мелкое препятствие на пути прогресса. Сайт Иштвана украшает фотография, где он дает интервью в художественной галерее с подписью из журнала Playboy: «Если мы станем сияющими бессмертными шарами, спасибо за это надо будет сказать Золтану Иштвану».

С. К.

Что для вас лично значит старение и последующая смерть?

Смерть для меня – это худшее, что можно представить, потому что сейчас вот она, жизнь, вот все ее радости, все блага, а потом – раз, и ничего этого нет. Так что смерть для меня – это худшее, что может случиться. По большей части люди умирают от старости. Раз трансгуманисты хотят преодолеть смерть, значит, им надо найти способ остановить старение или научиться омоложению.

Вы определяете себя как трансгуманист. Что значит быть трансгуманистом и какие идеи вы отстаиваете?

Для меня быть трансгуманистом зна--чит хотеть модифицировать свое тело, чтобы оно стало чем-то другим, чем-то лучшим. Это делают возможным наука и технологии. То есть трансгуманизм улучшает человеческий опыт. Но целью номер один трансгуманизма является преодоление старения и смерти. Возможно, в будущем я не буду особо переживать из-за смерти, потому что эта проблема будет решена. Тогда я буду переживать из-за того, что стану великим искусственным интеллектом, богом или чем там я стану. Но сейчас меня волнует, как уйти от встречи со смертью.

Помимо более долгой жизни или даже бессмертия в каком-то виде, будут ли еще плюсы в жизни того улучшенного человека?

Мне кажется, будущее неопределенно, потому что технологии быстро развиваются. Останемся ли мы биологическими людьми через 50 лет? Возможно. Но мы начнем менять свои части тела, у нас будут искусственные сердца и почки. Я считаю, что к следующему, XXII веку начнется процесс слияния с искусственным интеллектом, мы станем в большей степени киборгами, чем людьми. И, забегая вперед на несколько веков, можно предположить, что искусственный интеллект тоже изменится. Возможно, это уже будет квантовый интеллект или интеллект, охватывающий весь космос, то есть люди будут непосредственно к нему подключены. Конечно, это уже будут не люди. А если заглянуть на тысячу лет вперед, мы, вероятно, вообще отбросим биологическую составляющую и превратимся в нули и единицы на кремнии, станем таким искусственным интеллектом, который пока и представить нельзя, типа богов.

Вы занимаетесь политикой. Какова политическая программа трансгуманизма? Какой вы ее видите?

Я считаю трансгуманизм чем-то вро-де экологического движения. Они похожи. Экологическое движение 25 лет назад тоже было слабым. Никто особенно не думал, что надо спасать пла-нету. А сейчас миллиарды людей пытаются сохранить нашу планету здоровой. Трансгуманизм в чем-то похож, но наша основная забота не планета, а трансформация человека в нечто иное. Однако мы тоже можем стать общественным движением, к которому присоединятся миллиарды людей по всему миру. В этом и есть цель трансгуманизма – разрастись, увеличить человеческий потенциал. Но для этого все культурные движения должны пойти в политику. Я начал кампанию за трансгуманизм не столько для того, чтобы победить на выборах. Просто трансгуманизм должен быть представлен на политической сцене. Мы должны быть культурной частью политики, чтобы показать – это не просто научно-технологический проект, это способ жизни.

Среди обычных людей попадаются и такие, кто не знает слов вроде «трансгуманизм» и что за идеи за ним стоят. Как это может повлиять на политические перспективы трансгуманизма?

Я американец, и люди здесь, на мой взгляд, не знают о трансгуманизме из-за религии. 75% американцев верят в бога и загробную жизнь. Это, безусловно, их право. Если бы трансгуманисты верили в загробную жизнь, нам бы и в голову не пришло стремиться к вечной жизни. Но трансгуманисты в большинстве своем не верят в бога и загробную жизнь, поэтому нам надо создать нечто, что преодолеет смерть с помощью науки и технологий. Многие об этом не знают, потому что верят в загроб-ную жизнь. Положительное или отрицательное отношение к трансгуманизму тесно связано с личной религиозной позицией.

Думаете, эта ситуация может измениться в ближайшем будущем? То есть люди наконец поймут, что к чему?

Мне кажется, что по мере того, как технологии станут все больше и больше управлять нашей жизнью, люди обратятся к трансгуманизму. Посмотрите на Кремниевую долину – «Фейсбук» поменял название на «Мета», потому что это уже метавселенная. Потому что «Фейсбук» видит свой главный коммерческий ресурс в виртуальной реальности вселенной. Я думаю, в один прекрасный день трансгуманисты пересе-лятся в эту реальность, станут киборгами или поступят как Илон Маск или Джефф Безос, у которых есть компании, разрабатывающие космические ко--рабли. Это вполне часть трансгуманистического проекта. И когда это начнет происходить и обычный человек сможет подняться к звездам, мы все станем трансгуманистами. Лет через 20–30 это будет вполне реально. Мои дочери уже обожают играть в виртуальной реальности, быть ее частью. Для них это гораздо естественнее, чем для людей постарше. Так что знаете, как мы все можем стать трансгуманистами? Иногда достаточно просто смениться поколению.

Возвращаясь к политике, не могли бы вы рассказать немного об истории Трансгуманистической партии и своей президентской кампании?

В 2014 году я искал способ повысить общественную роль трансгуманизма. До 2014 года мы были группкой талантливых ученых и инженеров, но культурного движения трансгуманизма и активистов еще не было. Тогда я основал Трансгуманистическую партию, которая стала первой научной политической партией в Америке, и она начала бурно развиваться. Медиа проявили к нам большой интерес, и в 2016 году, когда я включился в президентскую гон-ку, нашу деятельность охотно освещали. В какой-то момент мы занимали пятую строчку по объему присутствия в медиа. После этого многие поняли, что трансгуманизм не просто научное движение. Это культурное движение, это стиль жизни. Благодаря этому появился активизм. Мы проводили уличные акции, ездили по стране на огромном автобусе, оформленном как гроб, устраивали гала-концерты, публичные выступления и прочие виды агитации. Внезапно трансгуманизм превратился из небольшого академического течения в общемировой активистский проект. Тогда-то, на мой взгляд, и начала развиваться Трансгуманистическая пар-тия. Это во многом завязано на политику. Сейчас в партии тысячи членов, которые хотят сделать трансгуманизм не просто политическим проектом, а видом культурной жизни.

Не могли бы вы чуть подробнее рассказать о кампании с автобусом бессмертия? Как она родилась и как на нее отреагировали в Вашингтоне, когда туда приехал этот автобус?

Когда я объявил об участии в президентских выборах, на нас обратили внимание, но недостаточно – о трансгуманизме и его научной основе мало кто знал. Тогда я встретился со своей командой, и мы решили провести кампанию с помощью автобуса. Изначаль-ная идея была сделать его в виде ог-ромного микроскопа, но он бы застрял под первым же мостом. Тогда решили сделать гроб, потому что это недорого. Через несколько месяцев автобус с гробом был готов, и мы четыре месяца катались по Соединенным Штатам. Наша задача была не только общаться с людьми и рассказывать о трансгуманизме, но и привезти в Капитолий Трансгуманистический билль о правах. Это было потрясающее путешествие! На одном из первых наших мероприятий в Калифорнии я имплантировал себе чип. Потом мы отправились в Сан-Диего и провели там уличные акции. Я был в фонде «Алкор», где занимаются криоконсервацией. Бы-ло много разных мероприятий по всей стране. В конце концов мы приехали в Вашингтон и повесили на здание Ка-питолия Трансгуманистический билль о правах. Ветер его сдул, но это не беда – это было отличное официальное мероприятие, которое вызвало живой интерес. А Трансгуманистический билль о правах сейчас, на мой взгляд, стал самым важным киберзаконопроектом из имеющихся. Мы надеемся, что однажды ООН включит его, хотя бы частично, в Декларацию прав человека.

А что в нем сказано?

Он довольно обширный. Сейчас уже есть третья версия. Одна из версий публиковалась в полном объеме в журнале Wired, и это стало для нас важным событием, потому что многие его там прочитали. Но сейчас Трансгуманистический билль о правах создается путем краудсорсинга, что тоже уникально. То есть над ним работает множество людей. Я написал исходный вариант, очень краткий, о том, что правительства должны заботиться о вашем, например, здоровье и пытаться продлить вам жизнь бесконечно. Правительства обязаны избегать войн, избавиться от ядерного оружия; человечество должно следить за опасными астероидами и так далее. Это была очень общая декларация прав. Сейчас уже есть третья версия с множеством авторов, и она очень длинная. Там куча всяких поправок. В первой редакции заявлялась морфологическая свобода человека – это вклад Макса Мора в трансгуманистическую тео-рию. Мы считаем, что право изменять свое тело должно быть частью любого набора базовых прав. Так что Трансгуманистический билль о правах затрагивает и людей, и киборгов, но на самом деле это футуристический билль о правах. Он касается не дня сегодняшнего, а того, что будет через 50 или 100 лет.

Если предположить, что в будущем Америка будет трансгуманистической, чем она будет отличаться от нынешней Америки?

Если бы меня избрали президентом, я бы кое-что сделал. Например, меня тревожит, что Соединенные Штаты тратят столько денег на военные нужды. У нас 20% ВВП уходит на бомбы и военное оборудование, а на медицину и технологии – меньше 2%. Я бы взял большую часть военных расходов и перенаправил ее на здравоохранение, увеличение продолжительности жизни и бессмертие. Моя цель – на 100% уничтожить все болезни. Я считаю, что если перенаправить военный бюджет Соединенных Штатов на борьбу с болезнями, за 15–25 лет Америка трансформируется, и исчезнут болезнь Паркинсона, рак и другие. Все упирает-ся в деньги. В какой-то момент человечество все равно решит эту задачу, победит болезни и, вероятно, научится останавливать процесс старения. Во-прос только в том, сколько денег в это вложить и как быстро. Пока мы инвестируем в бомбы и войны, у нас хорошо будут получаться только атомные бомбы. А нужно, чтобы хорошо получались искусственные сердца, загрузка информации из мозга на внешний носитель, вакцины от рака и подобные вещи. На это нужно много денег. Если бы меня выбрали президентом, я бы забрал деньги у военных и вложил их непосредственно в систему здравоохранения для граждан. В результате 300 миллионов американцев, возможно, по-лучили бы возможность жить вечно.

Критики говорят, что все равно сохранится пропасть между богатыми и бедными и кто-то не сможет позволить себе подобные продлевающие жизнь процедуры. Что вы им ответите?

В ходе своей президентской и губернаторской кампании я выступал за безусловный базовый доход. Так что один из способов покончить с неравенством – дать каждому сколько-то денег, на которые можно купить еду, жилье, получить доступ к здравоохранению и образованию. То есть в моем мире, даже если там есть богатые и бедные, бедные не такие уж и бедные и могут удовлетворить все свои базовые потребности, даже не работая, если им так хочется, потому что в какой-то момент многие рабочие места займут роботы. Среди трансгуманистов почти все поддерживают идею безусловного базового дохода в том или ином виде. Последнее, что мы хотим, – это мир, в котором у богатых есть доступ к чудодейственным технологиям, а у бедных нет. Это была бы какая-то антиутопия. Я точно не за это борюсь. Я хочу, чтобы и у богатых, и у бедных было лучшее здравоохранение из возможных. И безусловный базовый доход как раз должен к этому привести.

Вы говорите о довольно прогрессив-ных вещах. Почему же вы баллотиро-вались от Республиканской партии, которая менее прогрессивна и более консервативна по сравнению с Демократической?

Для меня дело не в партиях, будь то Демократическая, Республиканская или Либертарианская, дело в науках и технологиях, в трансгуманизме. Если я и баллотировался от республиканцев, то это в пику Дональду Трампу, чтобы попытаться показать его сторонникам более широкую и позитивную повестку. Кроме того, республиканцы неплохо обращаются с деньгами – большие доходы и маленькие налоги, – а для государства такое порой бывает полезно. Я считал, что у республиканцев больше, чем у демократов, шансов провести закон о безусловном базовом доходе просто потому, что они в прошлом строже относились к финансовым вопросам. Но, в принципе, дело не в Республиканской, Демократической или иной партии – будь то даже Трансгуманистическая партия. Дело в про--грамме, основанной на вере в науку для лучшего будущего челове-чества. Моя цель – привести человечество к эре Star Trek, когда нас перестанут волновать политика и деньги, а вместо этого будут путешествия в неизведанное, встраивание новых технологий в тело и всякие дары вселенной. Можно смотреть ситкомы, часами выбирать платье или цвет лака для ногтей, а можно думать о подлинных ценностях – межпланетных путешествиях и развитии разума. Мне так хочется подключить свой мозг к искусственному интеллекту и посмо-треть, насколько я поумнею! Как прекрасно быть способным охватить мыслью весь космос!

А другие политики хотя бы отчасти разделяют ваши идеи?

К сожалению, вокруг меня мало таких людей, почти нет, за исключением соратников по Трансгуманистической партии. Большинство же политиков слышат меня и говорят: «Да он чокнутый!» Но дело в том, что я не чокнутый. Я сейчас учусь в Оксфорде на философском факультете. Я просто думаю, что через 10, 20, 50 лет политики сами об этом заговорят. Придется. Посмотрите, как стремительно «Гугл», «Эппл» и компании Илона Маска меняют мир своими радикальными технологиями. Мы должны заняться этой темой уже сегодня, чтобы понять, как далеко нас может завести трансгуманизм – не только в политике, но и в повседневной жизни.

Вы говорили в своих интервью, что в будущем американским президентом может стать робот. Не могли бы вы пояснить?

Искусственный интеллект развивается семимильными шагами. Вычис-ли-тельная мощь современных суперкомпьютеров – триллионы операций в секунду. Если так пойдет дальше, легко представить, что лет через 10–30 мы получим в распоряжение сознание, обладающее гораздо более высоким интеллектом, чем мы. Если это---го не случится через 30 лет, значит, случится через 60. Это исключительно вопрос времени. Тогда использование роботов в качестве прези-дентских помощников, делегирование им полномочий будет во благо всем. Люди – чего греха таить – ошибаются, устраивают войны, зависят от гормонов и эмоций. 90% аварий связаны с человеческим фактором. А президент с искусственным интеллектом принесет стране гораздо больше пользы, чем живой человек.

Вы автор учения под названием телеологический эгоцентрический функционализм. Объясните, пожалуйста.

Свою взрослую жизнь я начал, работая в National Geographic, я писал статьи, освещал военные конфликты и насмотрелся ужасов. Тогда я задумался: какая философия сможет преодолеть смерть? Так я пришел к трансгуманизму. Чтобы как-то сделать себе имя и добиться признания в этой области, я написал роман «Ставка на трансгуманизм» (The Transhumanist Wager), который вышел в 2013 году. Книж-ка стала бестселлером во многих категориях и пятой по числу продаж на «Амазоне». В ней рассказывается о телеологическом эгоцентрическом функционализме как философском направлении. Это в некотором отношении философия эгоцентризма – о том, как улучшить себя, не попав под влияние внешних факторов. Под телеоло-гическим понимается присущая нам способность делать себя лучше. Эго-центрический – потому что мы делаем это из корыстных интересов, и в этом нет ничего плохого. Функционализм означает, что все это происходит рационально. Например, улучшение себя с помощью научных достижений. Никаких бездоказательных духовных откровений.

В связи с этим хочется вас спросить вот что: если мы будем улучшать себя день за днем, месяц за месяцем, год за годом, не потеряем ли мы в какой-то момент свою человечность, то самое «я», не перестанем ли мы быть собой?

Одна из главных тревог по поводу трансгуманизма – что мы слишком далеко уйдем как индивиды и общество и забудем, кто мы на самом деле. Как будто мы не забыли времена, когда мы были приматами и гориллами. Проблема в том, что мы хотим сохранить свою человечность, потому что мы себя любим. Но когда мы попадем в трансгуманистическое будущее, не будет проблемы в том, чтобы перей-ти черту и стать другим – киборгом, искусственным интеллектом или чем-то еще более далеким. Я хоть и надеюсь, что лучшее в человеке мы со-храним, наши черты млекопитающих – доброту, любовь, интерес к жизни, – нельзя не сознавать, что в ходе эволюции что-то отмирает. Людям страшно, что мы становимся менее человечными, а я беспокоюсь, что мы не пытаемся стать чем-то еще. Я не боюсь потерять свою человечность и вообще сомневаюсь, что мы способны утратить то, что считаем в себе самым лучшим. Мы только так и эволюционировали – любя себя – и сохраним это впредь.

Кстати, о киборгах: вы говорили, что у вас есть имплант в руке.

Да, крохотный чип вот здесь, в правой руке. И он много чего умеет: это ключ к моему дому в Сан-Франциско, бумажник для биткоинов, хранилище компьютерных паролей, ключ от машины. Я серфингист, и особенно круто, что можно не думать, куда девать ключи – вот они, всегда здесь. Чип малюсенький, его шприцом инсталлируют. Я себе такое сделал в ходе одной из президентских кампаний. Удивительное чувство, когда столько всего можно сделать без всяких устройств. Он уже часть тела.

Как, на ваш взгляд, будет происходить технологическое развитие в области увеличения срока жизни?

В принципе, есть четыре или пять способов преодолеть смерть. Большин-ство людей умирают из-за отказа органов: сердце останавливается – в таком роде. Поэтому самый простой способ продлить жизнь и преодолеть смерть – это заменить органы на синтетические и искусственные. Кто-то хочет не стареть и использует стволовые клетки, чтобы они заменяли отмирающие старые клетки. Но есть и другие способы. Например, пока из области научной фантастики: отсканировать те части мозга, которые отвечают за сознание, и загрузить их в машину, а потом найти способ запустить работающий человеческий мозг. Даже если не загружать, все равно данные с мозга считаны, то есть можно сделать 3D-биопринтинг. Сейчас уже есть успехи с 3D-принтингом сердца. Так что способов жить вечно немало. Но на практике непонятно, какой из них сработает. Значит, ученым надо все их попробовать и не оставлять попыток, пока не получится.

Вы упомянули несколько трендов в технологии и медицине. Какие из них, на ваш взгляд, самые перспективные?

Думаю, самые многообещающие технологии на ближайшие 10–15 лет – это 3D-биопринтинг синтетических органов. Если можно заменить орган, который, например, поражен раком, на синтетический, то так можно остановить рак и выжить. Хотя большинство геронтологов выступают за редактирование генома с помощью прививки – такое изменение ДНК предотвращает старение клеток или приводит к замене старых клеток новыми. Подобные эксперименты на мышах оказались перспективными. Проблема в том, что перенос технологии, увеличивающей жизнь мышей на 30–40%, на людей оказался сложнее, чем казалось. Но это не значит, что у нас ничего не получится. Просто десять лет назад я полагал, что на сегодняшний день мы добьемся более существенных успехов. Я говорил, что буду жить вечно, потому что за 50 лет эта проблема будет решена. Теперь я так не думаю. Сейчас вероятность того, что я доживу до появления технологий, существенно продлевающих жизнь, составляет 50 на 50. Я уже не так оптимистичен, потому что, к сожалению, исследования оказались не такими успешными, как мы рассчитывали. Тем не менее чем я действительно горжусь, так это тем, что когда я начинал свои политические кампании, инвестиции в технологии продления жизни были на уровне 5 млрд долларов. Спустя всего 10 лет эта сумма поднялась до 200 млрд долларов. Я очень горжусь тем, что помог привлечь огромные сум-мы и знания в этом направлении, потому что деньги там очень нужны. Ученых надо финансировать, чтобы они могли приходить в лаборатории и работать. Я недавно готовил доклад в Окс-фордском университете и посмотрел данные о количестве ученых, занимающихся проблемой продления жизни. Хорошо, если их наберется пять тысяч. А нам нужно сто тысяч. Четверть миллиона. Нам нужно гораздо больше таких ученых и гораздо больше денег для них. Тогда мы очень быстро сможем победить смерть.

Когда, на ваш взгляд, мы научимся радикально продлевать жизнь и успеет ли кто-то из нас попробовать это на себе?

Я твердо верю, что у меня в мои 49 лет шанс жить вечно 50 на 50. Мой отец дожил до 73; маме 76, и она жива. Соответственно, я могу надеяться дожить лет до 80. То есть у меня еще есть лет тридцать впереди. Проблема в том, что чем мы старше, тем сложнее остановить старение. Если в 80 теряешь руку, организму трудно будет свыкнуться с новой. Но я верю, что у меня очень неплохие шансы стать в ближайшие 30 лет одним из первых людей, которые будут жить вечно или хотя бы застанут эпоху, когда такое станет возможно. Я думаю, что лет через 50–60 уже большинство людей будут просто принимать таблетки от старения и менять больные органы или поддерживать их стволовыми клетками. Это должно случиться в горизонте 30–60 лет. Я надеюсь, что ближе к 30, тогда я доживу. Будет обидно не дожить 5–10 лет.

Менялось ли ваше отношение к трансгуманизму и продлению жизни с годами? Есть ли что-то, что заставило вас пересмотреть свои взгляды на мир?

Я с огромной радостью наблюдал, как трансгуманизм становится обще-ственным движением, а не просто сию-минутной шумихой. Сейчас челове-чество в большинстве своем знает о нас. Помню, во время моей президентской кампании у меня было мероприятие в том же отеле, что и у президента Байдена. Я знаю, что Трамп негативно высказывался о моей кампании, когда мы боролись за номинацию от республиканцев. То есть трансгуманизм уже настолько заметное явление, что о нем говорят мировые лидеры, и даже папа римский о нем упоминал. Печально только, что наука не поспевает за ростом движения. 20 лет назад я с большим оптимизмом смотрел на прогресс науки в ближайшее время. Но с наукой так бывает. А бывают настоящие прорывы – интернет, редактирование генома. Возможно это и сейчас. Скажем, у квантовых компьютеров огромный потенциал. Если у нас получится в течение 5–10 лет радикально увеличить скорость расчетов, это может помочь фарминдустрии разработать лекарства, полностью излечивающие рак. Так что, может быть, через 10–20 лет произой-дут такие изменения, что начнется взрывной рост. Я на это надеюсь. Сей-час же мне грустно, что технологии развиваются не так быстро, как мне бы хотелось. Тем не менее меня восхищает культурная составляющая нашего движения.

А есть ли уже какие-то способы продлить жизнь? Назовите хоть один.

Для начала, я думаю, надо заниматься физкультурой, не сильно толстеть и, возможно, не есть слишком много мяса. Иногда можно – и я ем, – но овощи, думаю, полезнее. Это много раз доказано. Другая важная вещь – настроиться психологически и сказать: «Моя цель не умереть. Я не хочу умирать, потому что люблю жизнь и не собираюсь умирать. Я верю, что преодолею смерть, что бы ни случилось». Если я заболею или у меня случится инфаркт, я буду бороться за жизнь. Мне кажется, даже в старости люди умирают или не умирают в зависимости от того, хотят ли они жить дальше. Так что я бы сказал, что надо прямо сейчас учиться, как ниндзя или Будда, развивать в себе уверенность, что ты доживешь до ста, и тогда у тебя есть шанс дожить до технологий бессмертия. Это важный аспект. Например, у меня недавно умер отец, и он уже не хотел жить. Он сам мне это говорил: «У меня было несколько инфарктов, у меня лишний вес, я не хочу больше жить, я готов уйти». У него была хорошая жизнь, и я понимаю этот его подход, но именно с ним надо бороться. Ты должен в течение всей своей жизни говорить себе: «Я буду бороться, я не сдамся, я не умру». Мне кажется, психологический настрой может продлить жизнь процентов на 15–20.

Ну хорошо, а вино?

Да, вино… Немного вина только продлевает жизнь. Хотя тут есть вопросы. Но должны же быть в жизни радости, потому что без них нет желания жить. Я иногда делаю вещи, которые сами по себе вряд ли удлиняют жизнь, но хочется верить, что я смогу это компенсировать чем-то другим. Я не так много занимаюсь спортом, иногда пью вино, у меня немного лишнего веса, но все мы несовершенны. И все равно мой настрой таков: я буду жить вечно и наука мне в этом поможет.

Когда мы пришли, вы говорили о своих виноградниках – что вы улучшаете качество винограда и его даже можно назвать трансгуманистическим. Мож-но чуть подробней об этом?

Конечно. 15 лет назад я купил свой первый виноградник в аргентинской провинции Мендоса. Я хотел сделать вино, которое бы продлевало жизнь и делало нас умнее. Недавно я купил виноградник в Бордо. А здесь, в Калифорнии, в долине Напа, у меня тоже есть виноградник, и мы скоро займемся высадкой. Идея в том, чтобы смешать виноград с ноотропами, это такое лекарство для мозгов. У меня много друзей в Кремниевой долине, которые продают ноотропы. Идея в том, чтобы не просто сделать вино, от которого умнеешь, но в нем еще будут всякие витамины, минералы и все такое, что продлевает жизнь. То есть пьешь вино и этим продлеваешь себе жизнь.