Почему существуют психопаты?

Нужны ли нам психопаты? Возможно, этот вопрос уже содержит в себе ответ. Нужны ли нам святые, рок-звезды, люди, не де­лающие ничего плохого, но и хорошего тоже? Подобные вопросы часто сводятся к состязанию в остроумии, однако они могут оказаться не та­кими уж и бессмысленными. Ученые стараются избегать подобных формулировок; точно так же они не спрашивают, почему эволюция создает и постоянно развивает новые виды. С точки зре­­ния здравого смысламожно спросить, почему по­явилась эволюция или почему появились виды, однако это перевернутое или, точнее, магическое мышление, которое иногда бывает полезным, но не в науке. Вместо того чтобы искать внутренние цели в едином плане Вселенной, ученые спра­ши­вают: в каких условиях сложилась определенная реальность, какие гены связаны с развитием определенных черт характера? Короче говоря, какие эволюционные преимущества имеют эти черты и связанные с ними гены?

Психопаты присутствуют во всех человеческих обществах. Это панкультурный феномен, составляющий до 2% населения, что позволяет пред­положить, что психопатия или, по крайней мере, определенные психопатические черты и связан­ные с ними аллели являются «желательными» для человечества. В противном случае они бы исчезли в ходе эволюции или их число существен­но сократилось бы. Поскольку травмы мозга или жестокое обращение в детстве также являются факторами возникновения психопатии, можно было бы предположить, что речь идет всего лишь о последствиях этих негативных внешних обсто­ятельств. Однако обстоятельства эти всегда при­сут­ствовали в ходе эволюции – взрослые всег­да били или бросали своих детей, – а гены, способ­ствующие психопатии, сохранялись, невзирая на внешние условия, поэтому можно предположить, что эти гены и связанные с ними психо­патические черты обладают неким эволюцион­ным преимуществом.

Возможно, полные психопаты, набирающие 30 очков по шкале Хейра, – это статистическое сов­падение, игра в кости в генетическом казино, когда один человек оказывается носителем мно­жества генов, которые прекрасно работают и по отдельности. Но 2% – это много людей. И их доля постоянна для разных народов, притом что преобладание специфических генов – например, гена воина – существенно отличается. Мы должны изучить, почему с эволюционной точки зрения психопатические черты являются как минимум терпимыми, а то и желанными.

В последние десять лет некоторые бихевиорис­ты часто пытались доказать, что естественным состоянием человеческого взаимодействия является мир, гармония, альтруизм и благотворитель­ность. Некоторые люди действительно внешне ведут себя крайне благочестиво, однако большая часть человеческой истории отмечена хаосом, жестокостью, алчностью и войнами. Поэтому другие нейробиологи придерживаются мнения, что че­ловек по природе эгоистичен, жаден, скло­нен к насилию, даже если внешне выглядит доб­рым, жертвенным и мирным. Многие люди носят маски, чтобы упростить себе жизнь, понравиться, быть любимыми и желанными. Мало кто хочет стано­виться изгоем. Кроме того, это позволяет нам эгоистичным образом добиваться секса, а следо­вательно и генетических ресурсов других людей, то есть благотворно сказывается на нашей генети­ке. Если намерения наши не безупречны, их можно скрыть и так добиться желаемого, не будучи изгнанными из общества с его генетическими ре­сурсами. Большинство сознательных индивидов обладают признаками, позволяющими судить об их истинных мыслях и эмоциях. Именно поэтому большинство неважно играет в покер. Психопаты же – мастера скрывать свои подлинные намерения. Одно из самых мощных орудий в их арсенале – не волноваться, когда врешь.

Психопаты не испытывают эмоций так же, как нормальные люди, у них нет признаков, позво­ляющих судить о том, что они на самом деле думают. Их способность к холодному анализу существенно превосходит способность к эмоцио­нальному переживанию, поэтому функциональ­ные (или успешные) психопаты могут придумывать фантастическую ложь, при этом не показывая ни малейших признаков вины или раска­ян­ия. Не­которые психопаты способны на эмоциональную реакцию, если судить по пульсу, кожно-галь­ва­нической реакции, – обычно это мужчины, и раскусить их проще. Кроме того, есть примеры психопатов, склонных в стрессовых или тревожных ситуациях поступать импульсивно – например, ког­да их ловят на предательстве. Эти люди, по крайней мере, не так опасны, потому что их легче вычислить.

Психопаты по-своему используют преимущество, которое им дает неспособность волноваться. От­вечающий за стресс стероидный гормон кортизол путешествует по организму, разнося ре­­ак­цию на стресс, к которой среди прочего относится моби­лизация метаболизма сахара, жира и белка, а также торможение иммунной системы. Таким образом, при постоянном стрессе организм в мень­шей степени защищен от болезней. Люди, по природе менее склонные к стрессу – а психопаты таковыми являются, – могут на протяжении всей жизни избегать ряда заболеваний, потому что их иммунная система всегда работает максимально эффективно.

Таким образом, теоретически психопаты могут жить прекрасной, здоровой, долгой жизнью, манипулируя людьми, чтобы добиться своего, при этом ни к кому не привязываясь. Прелестно.

Даже у признанных психопатов нет проблем с тем, чтобы найти друзей. У каждой тюрьмы можно увидеть женщин, ждущих, когда какой-нибудь убийца выйдет на свободу. Психопаты прекрасно умеют окружать бесчисленными знаками вни­ма­ния тех, кто хочет, чтобы им врали. Многие ищут безоговорочной любви и преданности, ко­торую психопат может симулировать, тогда как обычный человек в какой-то момент скажет: «Зна­ешь, дорогая, хватит уже дурака валять». Для женщин внимание может стать наркотиком, и ради него они готовы смириться с определенным ко­­личеством боли.

Родственники, особенно мамы и жены, терпят психопатов, потому что ждут от них эмпатии и надеются в какой-то момент изменить их. Ра­зумеется, изменить человека нельзя. Это все равно что жениться на девушке, с которой позна­комился во время оргии, а через два года удивляться, что она спит с кем-то еще. Даже неглупые люди склонны к подобному самообману. Каж­дый человек хочет думать, что способен контро­лировать поведение и судьбу другого: «У нас осо­­бые отношения, я вижу, что в глубине души
он хороший. Я знаю, что на самом деле он доб­рый». Психопаты умеют сделать так, чтобы чело­век чувствовал себя особенным. Они заманивают жертву, цепляют ее на крючок, а через какое-то время начинаются побои и унижения, переме­жающиеся признаниями в любви. Домашние го­ворят: «Он ничего не может с собой поделать. Я знаю, что в нем живет зверь, но я с ним справ­люсь». Так что мать и жена его защищают. Для братьев и других членов семьи существует поня­тие верности, эмпатия по отношению к кла­ну. Так что даже когда психопат создает себе врагов, родня на его стороне.

Как следует вести себя с человеком, про кото­рого вы знаете, что он полный психопат? Не показывайте ему, в чем вы уязвимы. Если это лишь короткая встреча, не углубляйте ее. Улыбнитесь и отойдите. На любом мероприятии, где присутствует сто человек, наверняка будет пси­хопат, и он ищет ваши слабости. Если у вас с ним длительные отношения, пристально наблюдайте за ним, особенно отмечая любые необычные пос­тупки. Психопаты в любой ситуации – среди кол­лег или друзей – ищут альянсов. Даже если они знают, что вы неуязвимы, то все равно бу­дут использовать любую информацию о вас, что­бы найти рычаги воздействия на других. Это как шахматная партия. Они будут выискивать уязви­мых людей, чтобы использовать их и полу­чить то, что им нужно, – будь то секс, деньги или власть. Поэтому они будут наблюдать за пове­дением жертвы и всегда будут готовы пообщаться с ее подозрительной сестрой или сек­ретарем. Они познакомятся с ними, при этом будут вести себя чрезвычайно располагающе. Всегда есть персона­жи второго или третьего порядка, которых можно хоть немного использовать. Как от всего это­го защититься? Предупреждайте лю­дей, что этот парень может их использовать. Но будьте осто­рожны. Не затевайте масштабных кам­паний, а то он вам отомстит. Причем самым неожиданным для вас образом.

Человек с психопатическим складом обладает очевидными преимуществами. А что если рассмотреть общество в целом – могут ли психопаты предложить что-нибудь всем нам?

Из них получаются сильные лидеры. Недав­нее исследование Калифорнийского технологическо­го института показало, что люди с геном воина лучше принимают рискованные финансовые ре­ше­ния. Если большинство в стрессовой ситуации цепенеют, то настоящие лидеры – в том числе психопаты – идут на риск. Находясь у власти, они не побоятся выйти на новые рынки в неспокойные времена, прибегнуть к силовому решению кон­фликта или увести свое племя за ближайшую гору. Возможно, эти решения окажутся во благо руководимому ими обществу, а возможно, и нет. Если смотреть масштабно, цивилизации выгод­но иметь общества, способные на риски, потому что кто-то преуспеет и подтолкнет цивилизацию вперед – таким же образом биологическая эво­люция приветствует мутации, несмотря на то, что многие из них смертельны. Нам нужны люди с нарциссическим складом, потому что лидер должен быть самовлюбленным, это придает ему сил. Кто еще захочет быть президентом или гене­ральным директором, зная, что за этим стоит! Нужно быть полным эгоистом, способным много говорить, в том числе врать, чтобы хотеть такую работу и уметь делать ее хорошо.

Роберт Хейр, автор шкалы психопатии, отмечает, что психопаты работают в финансовой, банковской и инвестиционной сферах – вероятно, на примере Берни Мэдоффа[1. Берни Мэдофф – американский бизнесмен, основавший в 1960 году фирму Bernard L. Madoff Investment Securities. В 2008 году был обвинен в создании, возможно, крупнейшей в истории финансовой пирамиды. В 2009 году был приговорен к 150 годам тюремного заключения.]. (Исследований, доказывающих, что в бизнесе психопатов больше, чем в других областях, пока не проводилось, однако такая гипотеза представляется разумной.) Можно предположить, что единственная причина существования этих финансовых махинаторов состоит в том, что широкая публика хочет быстро и легко зарабатывать деньги, однако не обладает нужной комбинацией знаний и готовностью рисковать и поэтому нанимает людей вроде Мэдоффа с их инвестиционной эрудицией, чтобы те делали за них всю грязную работу. Самый эффек­тивный управляющий вашими деньгами должен быть нем­ного психопатом, ведь его цель не в том, чтобы спасти мир. Разумеется, полага­ться на таких реб­ят – дело рискованное. Их могут разоблачить – как Мэдоффа – или они в решаю­щий моментзахотят вас надуть. Тем не менее практика подсказывает, что многие из нас любят рискованные сделки, обожают жестких и бессердечных генеральных директоров и вообще всех тех, кто зарабатывает для нас деньги и защищает нас.

Можно с легкостью заявить, что все мы в душе немного воришки и нам нравится, когда умные и безжалостные психопаты дают нам то, что мы хотим. В конце концов, разве большинство не мечтает о собственной мафии, чтобы творить справедливость? Неужто вы никогда не хотели отом­стить или сделать какую-нибудь гадость, чтобы обернуть дело в свою пользу? Среди моих знако­мых топ-менеджеров, глав 500 крупнейших компа­ний, нет психопатов. Это семейные мужчины, которые хорошо относятся к своим подчиненным. Но мне приходилось работать и с главами компаний поменьше, и они были психопатами – возмож­но, в менее публичных компаниях это про­ще сходит с рук. Я знал одного инвестиционно­го советника, отличавшегося эффективностью и безжа­лостностью. Он нисколько не стеснялся своего характера. Он даже хвастался тем, что, пыта­ясь увести подружку у приятеля, довел того до са­мо­убийс­тва. К такому джентльмену трудно относить­ся хорошо, даже к отдельным его качес­твам.

Кент Киль, известный эксперт в области пси­хо­патии и особенно того, как устроен мозг у криминальных психопатов, подсчитал, что кри­миналь­ная психопатия обходится государству в 460 миллиардов долларов в год (данные за 2011 год), что превосходит убытки от депрессии. В эти расходы входят суды, тюремное заключение и прямые убытки, однако если бы к этому можно было добавить расходы, связанные с ненасильственной психопатией, сумма бы получилась невообразимая. Однако можно ли сказать, что психопатия позволяет также и экономить деньги? Можно ведь предположить, что уголовный розыск в духе Декстера спасает бюджет от лишних трат, то есть что психопаты могут отправлять правосудие по сниженным ценам. Разве конкурирующие банды не убивают друг друга? Психопат – главарь банды может свести насилие к хирургически точ­ным операциям, без всякой лишней пальбы. Он не хочет, чтобы его поймали, не хочет, что­бы пострадал его бизнес, не хочет, чтобы ему ото­мстили за несправедливое убийство. Этот аргумент не просто принять, но если ограничиться экономикой, психопаты, возможно, экономят гос­бюджет благодаря одним своим особенностям и одновременно увеличивают его благодаря другим.

Из психопатов получаются сильные воины. Люди любят воевать или, по крайней мере, считают это необходимостью – неспроста же мы убиваем друг друга во имя жизни с самого момента воз­никновения вида homo sapiens. Бессмысленно отвергать наличие этих инстинктов, как бы плохо мы лично ни относились к войне. Поддерживать войну – еще не значит быть психопатом. Человек идет на все, чтобы сохранить свою жизнь, даже преступает закон и убивает в случае необходимости. Это нормальное поведение, и западное общество не считает его аморальным.

Современный человек гораздо менее склонен к насилию, чем его предки – достаточно сравнить процент погибших на поле боя. Три или четыре миллиона лет назад воины-австралопитеки бы­ли гораздо более эффективными убийцами, но по мере того, как одна эра сменяла другую, лю­ди калечили и убивали друг друга все меньше и меньше, так что теперь, в XXI веке, у нас на­именее смертоносная цивилизация в истории. Частично эта «экономия» может быть связана с раз­работками эффективного оружия дальнего дейс­твия – на смену дубинкам и копьям пришла артиллерия, баллистические ракеты, а теперь еще и дроны. Безличное оружие невероятной раз­рушающей силы привело к созданию альянсов, направленных на недопущение войны, которая имела бы к катастрофические последствия. Я порой говорю своим напуганным друзьям, что из всех моих знакомых самые ярые противники вой­ны – военные, потому что они понимают, во что она может вылиться. (Некоторые, разумеется, относятся к войне с симпатией, подобно тому, как боксеры любят биться за титулы, или просто попадаются отдельные любители помахать ку­лаками – этот феномен встречается даже среди моих знакомых с удивительной регулярностью.)

Самые успешные воины те, кто остается эмо­ционально отстраненным от битвы. Во время боя солдаты пытаются уничтожать противника мето­дично, не боясь нажимать на курок, но и не по­лучая от этого удовольствия. Солдат должен быть способен определить цель и поразить ее без лишних эмоций и предрассудков. В обычном обществе такое поведение может считаться психопати­чес­ким, но на войне – когда какие-нибудь пятьде­сят миллисекунд отделяют жизнь от смер­ти – оно весьма эффективно.

У психопата больше шансов выжить во время боя и меньше риск впоследствии пережить посттрав­матический стресс. Как специалист по сознанию и войне я выступаю консультантом для некоторых военных аналитических центров и совместно с кол­легами пытаюсь найти способ максимизировать эффективность солдат, одновременно снижа­ющий риск посттравматического синдрома и самоубийс­тва. Тот, кто в меньшей степени склонен к эмо­циям, с большей вероятностью избежит пси­хичес­ких травм.

Однако звать психопатов на войну – решение проб­лемное, поскольку военачальники хотят от солдат командных действий и преданности сво­ему подразделению, чтобы они воевали не только против врагов, но и за своих. Отставной полковник Джек Прайор, опытный воин и обычный семьянин, говорил мне, что может отключать в себе боевые инстинкты. Его последний бой во Вьетнаме был особенно кровавым. Они с еще одним солдатом выполнили миссию по уничтожению противника, после чего их забрал вертолет, чтобы доставить на базу в Дананге, откуда они должны были лететь в Сан-Франциско. Он рассказывал, что на борту решил перекусить и вдруг заметил, что он весь в крови и кусочках мозга человека, которого он убил. То есть человек может убить и тут же закусить гамбургером, но при этом он не психопат.

Обладают ли такой способностью отключать эмо­ции только Джек или Ройс Грейси[2. Ройс Грейси – бразильский боец, прославившийся в турнирах по смешанным боевым искусствам, проходящих в США.] и можно ли научить этому участников боевых действий? Что­бы установить это, потребуются длительные ис­следования стоимостью в сотни миллионов дол­ларов. Один из вариантов – искусственно «пере­клю­чить тумблер» путем транскраниальной маг­нитной стимуляции (ТМС). Если вмонтировать в каску специальную электромагнитную катушку, то можно буквально отключать эмоции тумблером. Выкл.: нормальный режим. Вкл.: режим убийцы.

Женщины часто находят плохих парней привле­кательными и сексуальными. Но проблема в том, что качества, которые сейчас кажутся сексуально привлекательными, потом могут стать поводом для развода. Некоторые хотят иногда иметь собственного бойца, которого можно контролировать и считать своим. В каком-то смысле многие хотят психопатов, как бы абсурдно это ни звучало. Некоторые хотят острых ощущений, опасностей, связанных с психопатами. Милый до извес­тной сте­пени психопат превратился в популярной культуре в романтического героя – вспомним персо­нажа Роберта де Ниро в «Анализируй это», Джо Пеши в «Славных парнях» или Хита Леджера в «Темном рыцаре». Возможно, способность бояться и любить этих героев в контролируемом двух­мерном пространстве помогает нам справиться с реальным страхом перед ними.

Иногда нам хочется внести в свою жизнь какое-нибудь безрассудство. Какая-то притягательно-по­­­рочная часть нас самих хочет на один день превратиться в тигра. Может, старая дева, которая всю жизнь вела себя хорошо, вдруг захотела совершить без­умный поступок, чтобы почувствовать, что она на­­сладилась жизнью сполна. Люди хотят вырывать­ся из рутины социальной и прочей безопасности, чтобы сказать себе, что они способны на поступок, как человек, покоривший гору или преодолевший страх пла­вания в океане. Они хотят почувствовать, что способны преодолеть преграду, и в этом случае они чувствуют себя львами или тиграми, отчаянно храбрыми и независимыми. Тут психопат будет очень кстати. Он предоставит человеку такую возможность. Обычно люди общаются с теми, с кем чувствуют себя в безопасности. Даже если собрать вместе альпинистов, они проведут друг с другом безопасный вечер. А вот с приятелем-психопатом вы с легкостью нарветесь на неприятности, к кото­рым вы так стремитесь, причем он еще и поможет вам замести следы, когда вас поймают. Во всяком случае, я помогаю.

Я уже говорил, что не раз подвергал людей опасности просто для удовольствия. Но я не хочу никого убивать или ранить. Мне не нравится воровать и врать. Это для неудачников. Если вы этим занимаетесь, то как психопат вы не состоялись. Насилие – это грубо, оно убивает все удовольствие. Меня в данном случае беспокоит не мораль, а практическая сторона дела: я хочу получить заряд как можно больше. Я не негодяй, но если вы скажете: «Джим, я хочу поехать в Мексику поохотиться на койотов, а еще то, се и это», то я вас отвезу.

Друзья и коллеги иногда просят, чтобы я поводил их по дешевым забегаловкам. Даже 50-летняя паинька из Академии наук иногда хочет провести безумный вечер. Возможно, я сделаю так, что она будет плясать на столе, и потом ей будет стыдно, но в половине случаев никто об этом не жалеет.

Изкниги: James Fallon. The Psychopath Inside: A Neuroscientist’s Personal Journey into the Dark Side of the Brain. Penguin, 2013.