Похвала защитному футболу

Несколько лет назад я записался на курс французского языка в Тель-Авивском университете. В начале года к нам пришел новенький, и его лицо показалось мне знакомым. «Это же Дан Роман», – пробормотал я. Роман был футболистом, выступающим за мою любимую команду «Маккаби Тель-Авив». В 2008 году на последней минуте тель-авивского дерби он забил героический гол «Хапоэлю». Я смотрел этот матч в компании «Маккаби ультрас» – примерно двухсот фанатично преданных команде полуголых подростков. До сих пор помню неприличный жест, который я показал болельщикам «Хапоэля» после финального свистка.

Роман вошел в аудиторию, осмотрелся и сел на пустое место рядом со мной. Я вежливо кивнул и подумал, что надо держать себя в руках. Но уже через секунду услышал собственный голос: «Ты же Дан Роман, – я едва не коснулся его рукой. – Я иногда пою про тебя во время матчей». «Дан Роман, Дан Роман, Дан Роман, у-ла-ла-ла, Дан Роман», – заулыбался я. Он нервно поерзал на стуле.

В тот год в перерыве между лекциями я не отступал от него ни на шаг, и в ходе этих вынужденных разговоров он показал мне огромную пропасть, разделяющую чисто эмоциональное восприятие футбола болельщиками и понятийный язык футбола, которым пользуются игроки и тренеры. Какой бы матч мы ни обсуждали, у нас получались две разные игры. Я говорил о силе воли, о борьбе, абстрактных психологических мотивах, а он – о пространстве, движении и конкретных тактических решениях. Я понял, что хоть я и отсмотрел тысячи часов футбола, я ничего в нем не понимаю. По сравнению с тем, как разбирались в футболе те, кто в него играет, я видел лишь самые очевидные и простые вещи. Я осознал, что разница между нами такая же, как между читателями и писателями или литературоведами. Сколько людей зачарованно читают Бальзака, но многие ли думают о его текстах так, как Ролан Барт в S/Z?

Я показал Дану книгу итальянского литературоведа Франко Моретти «Атлас европейского романа» (не так давно несколько его бывших подопечных обвинили его в сексуальных домогательствах, надругательствах и изнасилованиях). В одной из глав Моретти воссоздает карту передвижения по Парижу героев бальзаковской «Человеческой комедии». С помощью этой карты, утверждает он, можно выявить различные повествовательные и тематические закономерности, которые не увидит тот, кто читает книгу «нормально», – например, в какой части города герои Бальзака обычно оказываются в начале сюжета, куда приходят помечтать, где происходит развязка.

Я решил, что в этом же духе можно нарисовать карты, отображающие движения футболистов во время матча, и они тоже укажут на разные закономерности – откуда команда чаще всего угрожает воротам соперника, где она чаще всего теряет мяч. Вооружившись такими картами, простые израильские болельщики вроде меня, привыкшие к поверхностным спортивным комментариям в местных таблоидах, смогли бы задать себе конкретные вопросы о тактике и начать лучше понимать, что на самом деле происходит на поле. Я даже думаю, что после этого они перестали бы забрасывать камнями автобусы соперника и устраивать поджоги – ну или отказались бы от этой практики хотя бы частично. Спустя несколько недель я, вооружившись миниатюрной картой поля и четырехцветной ручкой, смотрел встречу «Маккаби Тель-Авив» с «Маккаби Хайфа» дома у Дана.

Первое, что я понял из этих футбольных карт (со временем они превратились в относительно успешный блог с анализом израильского футбола, который мы ведем вместе с Даном, а с некоторого времени еще и с Аей – специалистом по уголовному праву, которая в свободное от работы время обожает собирать статистику, касающуюся израильского футбола), – это то, что, в отличие от большинства горячих футбольных фанатов, мне нравится игра оборонительных команд. Изучая первые карты, которые мы сделали с Даном, я поражался четкому и красивому рисунку игры обороняющейся команды в победных матчах – несколько длинных линий (быстрые контратаки), выходящих из плотного и узкого скопления точек (подкаты и выносы головой), как на картинах абстрактных минималистов. Это было абсолютно не похоже на месиво из точек и коротких линий в духе Поллока, которые оставляли на карте атакующие команды с высоким прессингом.

Пересматривая матчи с Даном – а он едва ли не всю свою карьеру был опорным полузащитником в оборонительных командах-аутсайдерах, – я понял, что нас больше всего интересуют самые «мертвые» моменты игры, когда обороняющаяся команда не контролирует мяч и только реагирует на движение атакующей стороны. Особенно меня восхищали эпизоды, когда команда подолгу держит плотную оборону: она ведет себя как единый организм, смещаясь, следуя выверенной хореографии, то вправо, то влево в зависимости от того, куда переводит мяч соперник. Такие моменты – когда индивидуальный талант склоняет голову перед нуждами команды, а игра уже никак не соотносится с ожиданиями жадной до зрелищности публики – я считаю истинным волшебством. Защищающиеся футболисты полностью поглощены моментом, все их перемещения согласованы, они хотят только одного – любой ценой добиться результата, не пропустить гол.

Это открытие полностью поменяло мои привычки: я стал смотреть футбол иначе, даже когда мне не надо было рисовать никаких карт. Меня перестали интересовать игры с участием высококлассных команд, забивающих больше двух голов за матч, ради них я перестал включать телевизор. К концу первого сезона моих картографических экспериментов я с изумлением осознал, что теперь мой любимый тренер – Хаим Силвас из команды-аутсайдера «Хапоэль Раанана». В среднем на матчи этого упрямого клуба приходят 360 зрителей, и тем не менее он смог подняться до шестого места благодаря организованной и дисциплинированной контратакующей игре – и это при том, что они забили вдвое меньше, чем в среднем забивает «Маккаби».

Недавно в футбольное межсезонье я, к несказанной своей радости, открыл для себя книгу норвежского писателя Карла Уве Кнаусгора, в которой он напрямую связывает любовь к оборонительному футболу c литературой. Книга «Дома и на выезде: письма о красивой игре» состоит из переписки Кнаусгора со шведским писателем Фредриком Экелундом, происходившей во время недавнего чемпионата мира в Бразилии.

Экелунд, который поехал на чемпионат в Рио, болеет за Бразилию и считает, что цель игры в том, чтобы «забивать голы и красиво обращаться с мячом, контролируя его ногами так, как если бы ты держал его в руках». Кнаусгор, смотревший матчи, сидя у себя дома в шведской деревне, оказался горячим поклонником Аргентины и Италии, двух самых цинично-оборонительных команд в мировом футболе. Они ему нравятся тем, что «играют на слабых местах соперников», не особенно выпячивая собственные сильные стороны. «Они и сами по себе высококлассные команды, но есть что-то в том, что они действуют экономно и никогда не играют красиво ради самой красоты, – единственное, что их интересует, – это результат. И то, что они хоть и могли бы сыграть красиво, но не стали этого делать, находит в моей душе глубокий отклик».

Любовь к оборонительному футболу, по мнению Кнауcгора, связана с его протестантским воспитанием. «Я протестант до мозга костей, – признается он, объясняя свое неприятие сборной Бразилии, которая первой начала играть в открытый, веселый, искрометный футбол. – Я из тех, кто запрещает себе все это, кто воздерживается». Бразилия, добавляет он, идя на попятную, символизирует для него бурление жизни во всей ее полноте. Аргентина и ее футбол – прямая противоположность. В одном из писем он отмечает, что в первом варианте его автобиографическая эпопея «Моя борьба» носила название «Аргентина».

Неудивительно, что автор такого ультрареалистического произведения (главная тема которого – попытка вызволить повседневность из тисков скуки, рутины и смерти) оказался горячим любителем футбола. В конце концов, это самый реалистичный вид спорта. В отличие, скажем, от баскетбола или тенниса, где изнеженным зрителям искусственная кульминация преподносится едва ли не каждую минуту (попадание в корзину, выигранное очко), футбол непрерывен. Болельщику приходится следить за игрой, которая все никак не кончается, хотя большую часть времени в ней ничего не происходит. Прямо как в жизни.

Но Кнаусгор приводит и утвердительный – эстетический – аргумент в пользу защитного футбола. В циничном итальянском футболе, говорит он, есть своя особая красота и элегантность. Победа при игре от обороны куда более непринужденна: в атаке задействовано меньше игроков, а значит, она более эффективна и менее энергозатратна. Читая эти письма, я вспомнил матч между «Ромой» и «Аталантой», который мне довелось посмотреть с трибун во время поездки по Италии несколько лет назад. Игра шла по классическому итальянскому сценарию: команды медленно переходили в позиционную атаку, так что игроки защищающейся стороны успевали вернуться на свою половину поля, благородно оставляя оппонентам место для разворачивания атаки, как в дуэли на шпагах между двумя престарелыми аристократами. Я не протестант, поэтому в оборонительном футболе мне видится какой-то дзен: созерцание вместо действия. Это стиль, который пытается в правильный момент наиболее эффективным способом обратить в свою пользу всю ту силу, с которой на команду обрушивается агрессивный и наглый соперник вроде «Барселоны» или «Баварии», для которых главное – дневать и ночевать на чужой половине поля.

Сколь ни занимательна книга Кнаусгора и Экелунда, она целиком посвящена чемпионату мира и игре сборных, то есть не касается важнейшего элемента в жизни болельщика – клубного футбола. В матчах сборных стиль командной игры с годами почти не меняется – то ли из-за не столь частой смены тренерского состава, то ли из-за «национальных особенностей» игроков, поэтому болельщик может выбрать для себя команду или постепенно приспособиться к той, чья игра соответствует его собственному стилю жизни. В клубном футболе ситуация совершенно иная: тренеры и стратегия игры меняются чуть ли не каждый сезон, и любитель оборонительного футбола может оказаться перед дилеммой, когда его любимая с детства команда вдруг начинает играть в таком духе, который полностью противоречит его привычкам и стилю жизни. Именно это, к сожалению, случилось со мной в прошлом году, когда главным тренером «Маккаби» назначали Йорди Кройфа, сына легендарного голландского футболиста и тренера Йохана Кройфа.

Автобиография Кройфа-старшего «Мой выход: жизнь в тотальном футболе» была опубликована в 2016 году – через несколько месяцев после того, как ее автор умер от рака легких. Кройфа называют изобретателем «тотального футбола» – чрезвычайно зрелищного атакующего стиля игры, когда команда проводит большую часть времени на половине поля соперника. Впервые он применил эту модель, еще когда играл за амстердамский «Аякс», а потом развил ее в «Барселоне» уже как тренер. Его сын Йорди вырос в молодежных академиях этих двух клубов, и по сей день играющих в бескомпромиссный атакующий футбол.

Из уважения к новому тренеру, дабы не осуждать его заранее, я купил автобиографию Кройфа и стал ее читать. Увы, я забросил книгу, споткнувшись о длинный абзац на странице 89, где Кройф объясняет, что самое главное в футболе – не побеждать, а развлекать толпу.

Как только поползли слухи о том, что команду возглавит сын Кройфа, я вспомнил прекрасные образцы игры «Маккаби» в обороне за последние годы: вырванную победу над конкурентом за титул «Хапоэлем Беэр-Шева», дирижером которой выступил угрюмый серб Славиша Йоканович; героическую победу вдесятером в дерби при тренере Паулу Соузе. И разумеется, pièce de résistance – незабываемую ничью на выезде в Базеле, когда «Маккаби» лишь дважды за всю игру перешел на чужую половину поля, забил два гола и в итоге чудом пробился в главный футбольный турнир мира – Лигу европейских чемпионов.

Озадаченный, я позвонил Дану. С тех пор как мы познакомились на курсе французского, он ушел из профессионального футбола, переехал в Германию и стал аналитиком в клубе «Динамо Дрезден».

Дан попытался меня успокоить. «Ты согласен со своим отцом в том, что касается литературы?» – спросил он. Мой отец Менахем Португали в свое время опубликовал три дурацких триллера по Моссад. «Я вовсе не уверен, что Йорди Кройф во всем следует футбольной философии своего родителя, – добавил Дан. – Но в любом случае все будет нормально, не волнуйся. Просто помни, что когда команда идет вперед большими силами, это делается главным образом для того, чтобы не подпустить соперника к своим воротам».

P.S. Кройф проработал тренером в «Маккаби Тель-Авив» один сезон. Ему на смену пришел Владимир Ивич, ранее работавший с португальским тренером Фернанду Сантушем, который привел свою команду к победе в Чемпионате Европы в 2016 году после того, как все матчи групповой части турнира сборная Португалии сыграла вничью.

© popula.com, 10 июня 2018 г.