Похвала защитному футболу

Несколько лет назад я записался на курс французского языка в Тель-Авивском университете. В начале года к нам пришел новенький, и его лицо показалось мне знакомым. «Это же Дан Роман», – пробормотал я. Роман был футболистом, выступающим за мою любимую команду «Маккаби Тель-Авив». В 2008 году на последней минуте тель-авивского дерби он забил героический гол «Хапоэлю». Я смотрел этот матч в компании «Маккаби ультрас» – примерно двухсот фанатично преданных команде полуголых подростков. До сих пор помню неприличный жест, который я показал болельщикам «Хапоэля» после финального свистка.

Роман вошел в аудиторию, осмотрелся и сел на пустое место рядом со мной. Я вежливо кивнул и подумал, что надо держать себя в руках. Но уже через секунду услышал собственный голос: «Ты же Дан Роман, – я едва не коснулся его рукой. – Я иногда пою про тебя во время матчей». «Дан Роман, Дан Роман, Дан Роман, у-ла-ла-ла, Дан Роман», – заулыбался я. Он нервно поерзал на стуле.

В тот год в перерыве между лекциями я не отступал от него ни на шаг, и в ходе этих вынужденных разговоров он показал мне огромную пропасть, разделяющую чисто эмоциональное восприятие футбола болельщиками и понятийный язык футбола, которым пользуются игроки и тренеры. Какой бы матч мы ни обсуждали, у нас получались две разные игры. Я говорил о силе воли, о борьбе, абстрактных психологических мотивах, а он – о пространстве, движении и конкретных тактических решениях. Я понял, что хоть я и отсмотрел тысячи часов футбола, я ничего в нем не понимаю. По сравнению с тем, как разбирались в футболе те, кто в него играет, я видел лишь самые очевидные и простые вещи. Я осознал, что разница между нами такая же, как между читателями и писателями или литературоведами. Сколько людей зачарованно читают Бальзака, но многие ли думают о его текстах так, как Ролан Барт в S/Z?

Я показал Дану книгу итальянского литературоведа Франко Моретти «Атлас европейского романа» (не так давно несколько его бывших подопечных обвинили его в сексуальных домогательствах, надругательствах и изнасилованиях). В одной из глав Моретти воссоздает карту передвижения по Парижу героев бальзаковской «Человеческой комедии». С помощью этой карты, утверждает он, можно выявить различные повествовательные и тематические закономерности, которые не увидит тот, кто читает книгу «нормально», – например, в какой части города герои Бальзака обычно оказываются в начале сюжета, куда приходят помечтать, где происходит развязка.

Я решил, что в этом же духе можно нарисовать карты, отображающие движения футболистов во время матча, и они тоже укажут на разные закономерности – откуда команда чаще всего угрожает воротам соперника, где она чаще всего теряет мяч. Вооружившись такими картами, простые израильские болельщики вроде меня, привыкшие к поверхностным спортивным комментариям в местных таблоидах, смогли бы задать себе конкретные вопросы о тактике и начать лучше понимать, что на самом деле происходит на поле. Я даже думаю, что после этого они перестали бы забрасывать камнями автобусы соперника и устраивать поджоги – ну или отказались бы от этой практики хотя бы частично. Спустя несколько недель я, вооружившись миниатюрной картой поля и четырехцветной ручкой, смотрел встречу «Маккаби Тель-Авив» с «Маккаби Хайфа» дома у Дана.

Первое, что я понял из этих футбольных карт (со временем они превратились в относительно успешный блог с анализом израильского футбола, который мы ведем вместе с Даном, а с некоторого времени еще и с Аей – специалистом по уголовному праву, которая в свободное от работы время обожает собирать статистику, касающуюся израильского футбола), – это то, что, в отличие от большинства горячих футбольных фанатов, мне нравится игра оборонительных команд. Изучая первые карты, которые мы сделали с Даном, я поражался четкому и красивому рисунку игры обороняющейся команды в победных матчах – несколько длинных линий (быстрые контратаки), выходящих из плотного и узкого скопления точек (подкаты и выносы головой), как на картинах абстрактных минималистов. Это было абсолютно не похоже на месиво из точек и коротких линий в духе Поллока, которые оставляли на карте атакующие команды с высоким прессингом.